Читать «Том первый. Кавказ – проповедь в камне» онлайн - страница 11

И вдруг, словно уловив очевидность момента, грохотнул креслом:

– Ах, Господи, не обессудьте, Аркадий Павлович. Вам нужен покой и отдых… Что же это я! Совсем забыл о вас… Идемте, идемте, я провожу…

Они пошли по скрипящему паркету; от зева камина в самую глубину сумрачной библиотеки уходила багровая полоса, и по ней потянулись две черные тающие тени. Дубовые двери щелкнули ключом, шаги гулко раздались по коридору спящего дома.

– Верите, сударь, в нашей глуши мы привыкли рано ложиться. Но я вот с годами завел моду посидеть с чаем за книгой. А ваше появление… и прежде новость от его высочества… Для нашей фамилии это такая честь! О, не сомневайтесь, ромистр, вы для меня самый из самых… достойный доверия, кто здесь побывал за последние годы.

Лебедева отчасти неприятно задело такое странное откровение. «Как понимать это? Наивность? Снисходительность? Либо тонкий расчет с дальним прицелом?» Однако, сколько он ни пытался ответить на поставленный вопрос, сколько ни вглядывался в гордый профиль хозяина, он не мог отыскать даже намека на какую-то заднюю мысль. Лицо было непростым, породистым, но много открытым. Голос – тоже без утайки: живой, доброжелательный, чуть с трещинкой и одновременно четкий и властный, помнящий былые командные ноты и армейскую лямку…

– Сейчас налево. Осторожнее, ступень вниз…

Граф поднял шандал выше, дроглое пламя свечей скакнуло в его карих блестящих глазах, а успокоившееся было сердце кавалериста вновь кольнула неодолимая тревога. Ибо в этом беглом, цепком взгляде хозяина он смутно уловил мерцание тайны, сотканной из необъяснимых угроз.

– Вот и пришли. – Петр Артемьевич задержал шаг и поправил сбившуюся туфлю у высоких, крашенных в белый цвет двустворчатых дверей. – Еще раз прошу простить меня за холод первых минут нашей встречи. Знаете, с учетом нынешних настроений нашего пограничья… я, право, редко приказываю открыть ворота своим слугам. Признаюсь – боязно… Лихого народу стало немало… Одно слово – окраина Империи, Царство Польское… Хоть ныне и обращено в русское генерал-губернаторство, а воз и ныне там… Ну-с, отдыха вам и доброго сна.

«Да… милый старик, – переворачиваясь на другой бок, еще раз заключил Лебедев. – Что, он сейчас спит иль бодрствует за книгой у себя в кабинете? И все-таки… какой странный дом… Здесь неторопливо, по неписаным законам идет своя жизнь, глухая и чуткая, слепая и зоркая, как сама вечная тревога».

«Лихого народу вновь стало немало… Одно слово – окраина Империи, Царство Польское, – вдруг остро, что укол спицей, вспомнились слова графа Холодова. – Шляхта не простила Его Величеству польской крови… И кто ведает, что ожидает Россию завтра?»

Аркадий наморщил лоб, пытаясь хоть как-то ответить на последний вопрос, но сон, наплывающий медленной и тяжелой волной, взял свое. Лебедев плотнее укутался теплым одеялом. Ощущение заброшенности и одиночества подействовало на него благотворно. Сердце билось ровнее, спокойнее, и тише сделалось дыхание, на устах качнулась счастливая улыбка: «…Наконец-то один, в чистой постели… почти на краю света… завтра еду домой».