Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 69

- Он ничего не закапывал, а вот убийца где-то надёжно спрятал труп. Кстати, о картинах. Вы ведь присутствовали на сеансах Дмитрия Алексеевича?

- Раза два.

- Случайно попали?

- Да нет. Меня заинтересовала эта девочка.

- А теперь заинтересовала её смерть?

- Очень. Я игрок по натуре, на этом мы с Митей и сошлись…Вечером я имел интересный разговор с Вертером:

- Тебе звонил сегодня Дмитрий Алексеевич?

- Да. Мне хотелось бы дать тебе одно поручение.

- Я сейчас очень занят, тяжёлая сессия.

- Сколько экзаменов осталось?

- Два. Но я сразу уеду.

- Значит, ко мне ты больше не заглянешь?

- Нет.

- Ну что ж, спокойного отдыха.

- Погодите! — тихо и отчаянно закричал Петя. — Не вешайте трубку. Я не могу к вам приехать… за мной, кажется, следят. Что мне делать, Иван Арсеньевич?

- Надо подумать. Когда у тебя следующий экзамен?

- Через два дня, во вторник.

- Надо подумать. Не отлучайся сейчас никуда, жди моего звонка.

21 июля, понедельник

Поскольку дворянская беседка оказалась местом ненадёжным, я решил проводить в ней беседы только с целью дезинформации моего невидимого, неуловимого противника. Его зловещее существование как будто подтверждалось исчезновением блокнота, сообщением Пети и, наконец, тем, что рассказывал мне сейчас Дмитрий Алексеевич.

Мы прогуливались по кладбищенской аллее, под сквозными, сумрачными сводами отцветающих лип — небесный аромат и дух сырой земли и прелого листа.

А в Москве и вправду творились странные дела. В пятницу утром после ночных воплей, поисков и прогулок художник с актёром на «Волге» Дмитрия Алексеевича отбыли из Отрады прямо на Чистые пруды. Возбуждённые происходящими событиями, они обсуждали их полдня на квартире Дмитрия Алексеевича. Затем художник отправился в свой клуб, по дороге подбросив приятеля домой на улицу Чехова. Лёг спать в одиннадцать, утомлённый предыдущей ночкой (интересно, сколько времени они просидели с Анютой на веранде?).

Глубокой ночью Дмитрия Алексеевича разбудил первый телефонный звонок. Спросонок он довольно долго и безрезультатно кричал в трубку: «Алло! Ничего не слышно!» Наконец очнулся, плюнул и снова лёг.

Второй звонок раздался уже в предутренних сумерках. Повторилось давешнее: напрасный зов и глухое молчание. Было начало пятого. Раздражённый до предела, художник закурил и, чувствуя, что уже не заснёт, отправился на кухню варить кофе. Потом поднялся в мастерскую.

Лёгкое приятное головокружение, небывалая тишина старинного центра, утренний холодок, розовая заря… К необычному художник был уже подготовлен. И все же, когда он, закурив вторую сигарету, подходил к окну — первые лучи дрожали на крыше соседнего дома, — ему показалось на миг, будто он видит сон, вполне реальный, однако с элементом абсурда. В простенке меж двумя высокими окнами, где три года висел портрет, стилизованный под средневековую аллегорию, как-то нагло и вызывающе торчал голый гвоздь.