Читать «Тишина» онлайн

Св. Сорока

Тишина

С. Сурганова

«Не тобой болеет сердце…»

Не тобой болеет сердце, сердце бедное не жаль. А как в небе осень перцем… в доме холод и печаль. Я укрою поцелуи серой ниточкой дождя. День не кончен, день не начат, если рядом нет тебя. Не о том, что было раньше, не о том, что ждет теперь, не расскажет мой приятель, мой неласковый апрель. Ты пугливой ланью где-то промелькнешь в лесах моих, затуманенное небо, разливая на двоих. Не тобою сон тревожный. А как стану снова петь — голос тихий, голос сложный на себя накличет смерть. И пойдет по горлу ветер. И откроются врата. Хоть и врозь, но все же вместе Ты живешь, и я жива.

1

Я подошла к зеркалу и завязала свои длинные густые волосы в тугой пучок. Тётушка любит говорить, что волосы — это моё богатство. Она, конечно, была права: длинные, завивающиеся в локоны — то русые, то бронзовые, то золотые, в зависимости от освещения были щедрым даром природы. Давным-давно у меня было ещё одно богатство — голос. В детстве я любила петь. Помню, когда я была маленькой, после ужина, вся наша семья рассаживалась у стола под раскидистой яблоней, а я взбиралась на пенёк в середине двора и пела. Пела так, что у слушателей замирало сердце, так, что люди, проходившие мимо нашего двора, останавливались, заслушавшись, а соседи, зная о нашем ежевечернем импровизированном концерте, рассаживались в своих дворах или приходили к нашему невысокому деревянному забору. Тогда меня звали Соловушка. Это было давно.

Мне было девять лет, когда случилась беда, которая лишила меня радостного и беззаботного детства, а заодно и голоса. Родители вместе с сестрой поехали на конференцию, в город. Она подумывала пойти учиться на ветеринара и хотела разузнать какие надо пройти тесты и знания, по каким предметам наиболее важны для поступления в институт. Но до города они так и не доехали. Как мне рассказала тётушка, поезд сошел с рельсов и случился взрыв.

Не помню, что со мной произошло, когда я узнала об их гибели. Кажется, упала в обморок. Не помню. Говорят, неделю пролежала с температурой сорок два, тётушка боялась, что сгорю. Но нет, оказалось, я сильная — выкарабкалась. Потом ещё несколько дней молча сидела, уставившись в окно. А однажды вечером я поняла, мне необходимо излить всю ту горечь, что плескалась во мне, прожигая душу словно кислота. Уже было темно, ранние весенние сумерки тихо опускались на наше село, окутывая его покрывалом тумана. Тетушка, стараясь не шуметь, домывала посуду на кухне думая, что я сплю. Я же, тем временем, выскользнула на пустой, тёмный двор, залезла на свой пенёк, открыла рот и… и ничего, ничего не произошло, я не смогла вымолвить ни звука. В шоке долго стояла я на пеньке, открывая рот, как рыба, силясь произнести хоть что-то. Затем побежала к тётушке, со слезами на глазах, трясла её за руку, прижималась мокрым от слёз лицом к её груди в цветном фартуке, пытаясь показать, что не могу произнести ни звука. Только минут через пятнадцать, тётя поняла причину моих стенаний, и тут уже заплакала сама. Хотя я была хорошей доброй и послушной девочкой, наверное, всё же, для многих моим главным достоинством был голос, его обожали все.