Читать «Тихий уголок» онлайн - страница 174

Он на минуту погрузился в молчание, словно решил вообще не делиться тем, что его мучило.

Джейн подозревала, что он не говорил об этом много лет. Может быть, даже ни разу после случившегося. Об убитой сестре невозможно было узнать в Интернете: фамилия сестры не позволяла сразу же связать ее с Трэхерном, а кроме того, ему было тогда всего десять. В те годы закон надежно защищал детей от любопытства журналистов.

– Джастин была очень умной, – продолжил Трэхерн, – и доброй, и веселой. Несмотря на разницу в четыре года, мы были близки, всегда близки с тех пор, как я себя помню. Даже между близнецами такого не бывает.

В его голосе послышалась какая-то новая нотка. Резкость уступила место нежности, но такой нежности, которую окрашивала скорбь. Джейн скосила глаза на Трэхерна и увидела, что его лицо побледнело, приобрело цвет белой пряди в бороде. На лбу собрались маленькие капельки пота. Он не сводил глаз с дороги, которая в этот миг вела его не в будущее, а далеко в прошлое.

– Мне было десять, ей – четырнадцать. Суббота. Наш отец… мой отец, ее отчим… уехал по делам. Мать отправилась к больной подружке. Дома были только я и Джастин. Раздался звонок в дверь. Обычный с виду парень. Я увидел его через боковое окно. Доставщик цветов. Роз. Обычный с виду парень с розами. Мы знали, что открывать дверь незнакомым людям нельзя. Мы знали. Я знал. Я открыл дверь. Он сказал: «Привет, малыш, это для девочки, которую зовут Джастин». Он протягивает мне розы. Я беру их, а он ударяет меня другой рукой в лицо. И вот он внутри. Захлопывает дверь. Я лежу на полу. Вокруг разбросаны розы. Он наклоняется и снова ударяет меня в лицо. Я не могу предупредить Джастин. Я отключаюсь. На… на какое-то время меня нет.

После заезда к актеру в Малибу Джейн сказала Трэхерну, что должна его понять. Он ответил, что ни один человек не может понять другого. Наверное, порой лучше не понимать.

– Когда я прихожу в себя, – продолжил Трэхерн, чей голос стал звучать тише, – рот у меня залеплен лентой. Я совсем не могу двигаться. Мне больно. Лицо распухло. Несколько зубов выбито. Во рту кровь. Я слышу голоса. Поначалу ничего нельзя разобрать. Перед глазами туман. Я моргаю, чтобы видеть четко.

По смертельно бледному лицу Трэхерна стекали ручейки пота – возможно, смешанного со слезами. Пальцы рук, лежавших на коленях, сжались в кулаки, распрямились, снова сжались и распрямились, словно он хотел крепко схватиться за что-то.

– Я на полу в ее… в спальне Джастин. Он перенес меня туда. В ее спальню. И теперь он… что-то делает с нею. – Ужас, исказивший его лицо, никак не соответствовал спокойному, ровному голосу. – Она умоляет его прекратить это. Но он не прекращает. Она плачет. Умоляет его. Но он продолжает. Потом видит, что я пришел в себя. Приказывает мне смотреть. Нет. Не буду. Мои глаза плотно закрыты. Я не могу пошевелиться, чтобы помочь ей. Липкая лента. Руки онемели. Ноги онемели. Липкая лента. Я не могу пошевелиться и вынужден все слышать. Не могу оглохнуть по своей воле. Это продолжается… час. Дольше. Меня переполняют ярость, страх… и ненависть к себе. – Он перешел на шепот: – Я хочу умереть.