Читать «Техника и вооружение 2001 05-06» онлайн - страница 18

В 1948 году в рамках летно-конструкторских испытаний пущено 10 ракет. В 1949 году – 20 ракет. 25 ноября 1950 года баллистическая ракета Р-1 была принята на вооружение первого ракетного соединения – 92-й БОН РВГК, дислоцированной на полигоне Капустин Яр. Все первые ракеты изготовлялись на Опытном заводе НИИ-88 в Подлипках.

Постановление правительства о развертывании серийного производства ракет Р-1 на заводе №66 в Златоусте было принято в 1949 году. В этом же году в СКБ-385, тоже расположенном в Златоусте, начата разработка облегченного варианта Р-1 увеличенной дальности. В 1955 году задания по Р-1 с завода № 66 и СКБ-385 были сняты. 1 июня 1951 года, в соответствии с приказом министра вооружения, начата подготовка к серийному производству Р-1 на Днепропетровском машиностроительном заводе. Это было трудное для завода и для страны время.

Вот как рассказывает о периоде становления предприятия работавший в те годы начальником цеха двигателей Сергей Афанасьев:

"Я стал докладывать (имеется в виду доклад в Кремле Лаврентию Берии о ходе освоения ракетных двигателей на заводе – прим. авт.), рассказал о трудностях освоения новых материалов, испытательных стендах, которые отставали со строительством,оходе освоения деталей,сборки, изготовления оснастки, необходимых мерах и сроках. Все это я отлично знал и докладывал по памяти, без всяких бумажек. "Когда будет работающий двигатель и пойдет серия?" – спросил Берия. Я ответил, что по утвержденному плану подготовки производства двигатель будет через восемь месяцев. Это вызвало гнев Берии. Он стал кричать и материться, а потом заявил: "Чтобы двигатель был через два месяца".

Я ответил по молодости (тогда мне было 34 года), что это невозможно.

– Что необходимо, чтобы двигатель был через два месяца? – спросил Берия.

– Время.

– Мы вас уберем. Поняли? – сказал Берия.

Я оказался в тяжелом положении. Совещание закончилось, все стали выходить, и я вышел из кабинета в приемную. Секретарь Берии попросил, чтобы я остался. Я сел. Все проходили мимо меня, в том числе и Устинов. Последним вышел заместитель министра Иван Герасимович Зубович, который непосредственно вел ракетную технику, он подошел ко мне и сказал: "Пойдем". Но секретарь запретил мне уходить, сославшись на указание Берии.

Иван Герасимович, возбужденный, вернулся в кабинет. Дверь была немного приоткрыта, и я услышал разговор. Он сказал Берии, что Афанасьева нельзя убирать, у него все нити двигательного производства, и это приведет к провалу двигателей еще на два года минимум. Берия кричал: "Я тебя и твоего Афанасьева вместе обоих посажу". Иван Герасимович держался стойко. Мне все было слышно в этой матерщине. Иван Герасимович вышел из кабинета, схватил меня за руку и потащил на выход, сказав секретарю, что он договорился с Берией. В таком состоянии я вместе с Иваном Герасимовичем выбежал через Спасские ворота из Кремля. И.Г.Зубович предупредил меня, чтобы я не заходил ни домой (находясь на заводе, я не был дома почти год), ни в министерство, а ждал у храма Василия Блаженного машину и на этой машине, никуда не заезжая, отправился в Днепропетровск на завод.