Читать «Теплая земля Колыма» онлайн - страница 5

Коля дышит тяжело, с хрипом, словно никак не может протолкнуть застрявший в горле ком.

Осторожно спускаюсь с нар, подкладываю дров в печку и выхожу из избушки. Олени уволокли нарты под лиственницы. Стоят там, повернув ко мне головы. Однорогий, что так напугал меня ночью, тоже здесь. Он застыл у выкопанной в снегу ямы и нюхает воздух. Поднимаю брошенные впопыхах лыжи, ставлю их возле избушки и, прихватив ведро, отправляюсь к Фатуме. У самого берега погулькивает мелкий перекат. В январе здесь была едва заметная промоина, сейчас потеплело, и вода разъела лед почти до середины реки.

Вода в ведре успела схватиться льдом, но я в избушку не тороплюсь. Стою и думаю, что же мне сейчас делать? Скорее бежать в Лиственничное. Там есть хоть какое-то лекарство. Туда и назад — четыре часа. Нужно только загородить нары широкой доской. Начнет метаться и упадет на пол. Рядом горящая печка. А как с оленями? Привязать покрепче, что ли? Откуда же он приехал? Может, рядом кочуют оленеводы. Если бы Коля ехал долиной, обязательно наткнулся бы на мою избушку. Наверное, он спустился с перевала. Нужно сейчас же посмотреть, может, увижу нартовый след. Оставив ведро с водой на берегу, бреду к недалекой просеке. За стеной лиственниц медленно открывается гряда заснеженных сопок. Наконец виден и перевал. По гребню редкой щетиной выстроились лиственницы. В стороне от них маячит скальный останец. Но нартового следа не видно. Продвигаюсь еще на несколько шагов и замечаю какое-то движение у подножья останца. Кажется, там бегут олени. Точно, упряжка! Даже две! Обогнули скалу и покатили вниз.

— Эге-ге-ге-ге-ей! Сюда! — кричу что есть силы, словно там могут меня услышать. Затем, спотыкаясь, выбираюсь на тропинку и со всех ног бегу к избушке. Ура! Ура! Ура! Сюда едут. Это, конечно, ищут Колю.

Заскакиваю в избушку и принимаюсь шуровать в печке. Нет, дрова — это не то. Разыскиваю под нарами сапог и заталкиваю в дверцу. Резина сразу же берется огнем, и черный дым толстой колбасиной повалил из трубы. Печка защелкала, ее бок налился малиновым цветом, волны горячего воздуха поплыли по жилью.

Только сейчас замечаю, что Коля глядит на меня с высоты нарт и улыбается.

— Пить хочешь? — спрашиваю его. Он не реагирует на мои слова, а просто лежит и смотрит. — Чаю хочешь? — говорю погромче. Он переводит глаза на печку и наконец произносит:

— Чай — это человек. Хорошо бы чаю.

— Давно бы так, — радуюсь я. — А то все бормочешь, а я по-вашему ни в зуб ногою. Там твои едут. На двух нартах. — Торопливо наливаю кружку чаю, бросаю в нее несколько кусочков сахара. — На, пей. Обожди, я сам тебя напою. Ты — молодец, что очухался. Я из избушки ночью вышел, гляжу, а там звезда. Туда, а там — ты…

Николай уже допивал вторую кружку, когда за окном послышались голоса. Я поднялся навстречу, но одеяло на дверном проеме отлетело в сторону, и на пороге появился толстый розовощекий парень. Через плечо у него перекинут бинокль и знакомый мне ремень с кольцом. Только это кольцо вырезано из кости. Парень, как и Коля, в кожаных штанах и оленьих торбасах, на голове повязанная матрешкой косынка, а на шее пушистый шарф из беличьих хвостов. Он стряхивает с куртки снег и громко спрашивает: