Читать «Теплая земля Колыма» онлайн - страница 26

— Траву надо, — уверенно решает Коля. — Хорошая трава любую болезнь лечит. Ты сиди, я сейчас.

Коля подошел к стоящим неподалеку нартам, развязал веревки и достал из-под оленьей шкуры большой мешок. Поворачивается ко мне, а на лице такая торжественность, словно мы не на берегу Фатумы, а, по меньшей мере, в Колонном зале. Сунул руку в мешок и с той же торжественностью выудил оттуда торбаса:

— Это тебе мама специально шила. Только ты их у печки не оставляй. Их шьют нитками из оленьих сухожилий. Чуть перегреешь, сразу сбегутся. Мама говорила, чтобы сразу же обул. А то не подойдут, а она будет думать…

Прямо у костра натягиваю их на босые ноги. Немного великоваты, но с носком будут в самый раз. Мне жаль ступать ими на землю, на оленьей шкуре выплясываю что-то среднее между гопаком и пляской дикарей Новой Гвинеи. Коля смеется и сует мне в синем резиновом чехле фонарик.

— Это японский. Фирма! Мы в прошлом году план перевыполнили, и всей бригаде вручили. С ним можешь целый день сидеть под водой.

Я пока не собираюсь в водолазы, но фонарик беру, затем хватаю Колю за рукав и тащу к навесам. Важенки, услышав нас, заволновались. Коля удивленно посмотрел на меня:

— Олени! Откуда у вас олени? Я думал, у вас в совхозе одни коровы.

— Сейчас увидишь, какие у нас коровы. Иди сюда.

Открываю калитку, пропускаю Колю вперед, он прищурился и вдруг закричал:

— Эк! Маньчуки! Дурочка, Лысая! Ой дело какое! — И вдруг зачастил: — Мэк-мэк-мэк-мэк! — Оленухи, толкаясь, бросились к Коле, принялись обнюхивать его руки, куртку, штаны. — Маньчуки! — продолжал волноваться Коля. — Понимаешь, я думал их давно нет. Там волки столько порезали, а эти сюда прибежали. Они людей любят. Это у них энкены родились, они и пришли. У нас недавно откол нашелся, а здесь… — Коля, словно споткнувшись, замолчал и во все глаза уставился на Дичка. — Буюн! Слушай, это настоящий дикарь. Ты где его взял? — Коля положил руку мне на плечо и с теплотой в голосе сказал: — Дарю тебе этих оленей. У меня собственных в стаде двадцать голов. — Вот и сдам сколько нужно совхозу, а эти будут тебе. Ты не бойся, я тебе расписку привезу.

Вот так повернул! Я развожу руками и смеюсь.

— За что? За что, Коля, ты меня наказываешь? Что я тебе плохого сделал? Спасибо, но не нужно мне оленей. Понимаешь, ниоткуда они не пришли. Они у меня с тех пор, как я тебя нашел. Ты привязал их на террасе, а я не заметил. Потом прихожу, а они стоят. Волки целую тропу вокруг протоптали, а тронуть побоялись. Я до сих пор удивляюсь, как они остались целые?..

— О! У нас гости! Ты чего не приглашаешь человека в дом? Так это и есть Коля? Веди к нам, ребята уже стол накрыли, а он с дороги небось голодный. — Это Шурыга. Увидел Колю, прибежал и торопится руководить. Вчера я рассказал трактористам о Коле, об оленях, о Дичке. Шурыга сидел рядом и поддакивал, словно он сам организовал все специально.

Эх, дороги!

Сижу, уцепившись руками в нарты, и изо всех сил ловлю равновесие. С вечера выпал небольшой снег, дорога скользкая, и нарты могут перевернуться в любой момент. Я, словно кот в мешке, затиснут в середину каравана и не имею никакого права на самоопределение. Передо мною два затянутых светлой шерстью крупа и две пары мельтешащих ног, в затылок дышат два оленя. Кроме того, в лицо вместе с прохладным ветром летят комки снега и россыпь оленьих катышков.