Читать «Теория текста: учебное пособие» онлайн - страница 92

1) текста и подтекста (при котором выявляются скрытые смыслы, заложенные в тексте);

2) текста и затекста (при котором выявляются совокупность психоязыковых факторов, предшествующих моменту порождения).

Данный аспект выявляет специфику социокульторологнческото погружения текста как репрезентанта отдельной социокультурной области.

В этой связи можно выделить два типа порождения смысла текста:

1) имплицитный, основанный на ассоциативной развертываемости текста;

2) эксплицитный, при котором развертывание происходит через грамматические, лексические, интонационные и прочие связи.

Кроме того, смыслопорождеиие являет собой действие двух взаимонаправленных механизмов: контаминации (свертывании) и компрессии (развертывании) [Мурзин, 1976]. Сущность свертывания состоит в выявлении содержательной доминанты текста, а развертывание осуществляется через приемы содержательной компрессии (ассоциативные, синонимические и т. д. связи), которые базируются на трех видах фоновых знаний:

1. социальных, т. е. известных всем участникам речевого акта еще до начала сообщения;

2. индвидуальных, т. е. известных только двум участникам до начала сообщения;

3. коллективных, т. е. известных членам определенного коллектива, связанным профессией, социальными отношениями и др. (например, специальные медицинские знания, политические и т. д.) [Валгина 2003, с. 16].

Реализация функции памяти текста связана, прежде всего, с идеей «языкового существования»: «Язык окружает наше бытие как сплошная среда, вне которой и без участия которой ничто не может произойти в жизни. Однако эта среда не существует вне нас как объективированная данность; она находится в нас самих, в нашем сознании, в нашей памяти, изменяя свои очертания с каждым движением мысли, каждым проявлением нашей личности. Вот эта наша постоянная, никогда не прекращающаяся жизнь «с языком» и «в языке» и есть то, что называется языковым существованием» [Гаспаров 1996, с. 5].

По Б.М. Гасиарову, порождение текста связано и следует из способности памяти к континуальной, нерасчлененной переработке языковой и речевой информации. Все, что нужно продуцировать говорящему, уже содержится в его языковой памяти в виде готовых блоков информации. Данные блоки генетически восходят не только к языковому опыту говорящего, но и связаны с его предметно-коммуникативной деятельностью. Это деятельность связана и с особенностями ситуации, и со способностью эвоцировать и трансформировать ранее уже известные тексты: «Языковая память говорящего субъекта представляет собой грандиозный конгломерат, накапливаемый и развивающийся в течение всей его жизни. Она заключает в себе в полу сплавленном, текучем состоянии гигантский запас коммуникативно заряженных частиц языковой ткани разного объема, фактуры, разной степени отчетливости и законченности: отдельные словоформы, каждая в окружении целого поля более или менее очевидных сочетательных возможностей; готовые словесные группы, в каждой из которых просматриваются различные возможности модификации, расширения, усечения, замены отдельных элементов, синтактико-интонационные фигуры, лишь частично заполненные отдельными опорными словами, в окружении целых полей словоформ и словосочетаний, пригодных для их полного воплощения; целые готовые реплики-высказывания (опять-таки с возможностями их модификации); различные риторические «жесты», за которыми проглядывают более крупные речевые блоки и даже целые тексты, ассоциируемые с такими «жестами», наконец, отдельные куски текстов, относящимся к различным сферам и жанрам языкового существования, которые говорящий помнит с разной степенью отчетливости – будь то точное знание наизусть, или приблизительное, размываемое лакунами воспоминаний, или смутный, едва просвечивающий в памяти образ» [Гаспаров 1996, с. 104]. Таким образом, вся наша языковая деятельность пронизана блоками-цитатами из предшествующего языкового опыта. Говорящему не нужно каждый раз конструировать сообщение, все фрагменты текста уже существуют в памяти целиком (в виде эвоцированных или трансформированных фрагментов ситуации), а языковая память выносит необходимые фрагменты на поверхность сознания. Необходимый фрагмент просто «узнается».