Читать «Тень Хиросимы» онлайн - страница 28

Игорь Васильевич Горев

Тень слушал с трепетом, который испытывает любой человек, повстречавшись с ненормальным, да к тому же ещё и буйным. Наконец он решился прервать возникшую тишину, осторожно подбирая слова:

– Цивилиус, ты прости меня, неуча… Я первый день здесь, и многое мне непонятно. Вот ты бол… говоришь, говоришь, а ведь мне многое неясно, и даже, извини, мысли нехорошие закрадываются…

– Ха-ха-ха, кх-кх, ха-ха-ха, – Цивилиус долго не унимался. Он по-стариковски откашливался и заливался новой порцией смеха.

Тень тоже заулыбался. Сначала настороженно, потом, слыша, как искренне смеётся старик, он не выдержал и засмеялся вместе с ним. Ему представился благообразный седой старик, катающийся, как ребёнок, по полу и весело, задорно дрыгающий сухожильными ножками в воздухе.

– Ха, да, ха-ха, – Цивилиус начал успокаиваться.

Тень представил, как тот вытирает старческие глаза, на которых проступили слёзы, вызванные заразительным смехом.

– Рассмешил… ох, рассмешил! Так ты посчитал меня сумасшедшим. Вот, мол, старик совсем из ума выжил, чушь несёт. Так?

Тень слегка пожал плечами.

– Так? Та-ак! С вами можно сойти с ума, но слава… нет, точно, стар стал – заговариваюсь. Кх-кх. – Цивилиус замолчал, словно споткнулся. Через секунду он снова заговорил. – Не забывайся: я хоть и служитель Триумвирата, но при этом абсолютно бесстрастен. Тем и живу до сих пор. А так бы точно… Я бесстрастен, бесчувственен, я наблюдатель с правом голоса и при всём том – я обладаю и чувствами, и мне не чужды страсти.

– Такое невозможно, нельзя оставаться безучастным, являясь частью действа!

– Вот ты опять пытаешься осознать непознаваемое. Так кто из нас более сумасшедший? Я же говорил тебе – я многолик, а значит безличен. Я всё и ничто. Для тебя это абракадабра, а для меня – жизнь. Ты соприкоснулся с неизвестным и пытаешься его постичь. Придать знакомые тебе черты и прилепить ярлыки. Всячески превратить неизвестное в узнаваемое. Но я-то верю, что живу и живу так, как верю. А ты запутался в дебрях образов. Лепя себе подобное, ты так увлёкся, что забыл о том, что лепишь с натуры. Так кто из нас сумасшедший: я, воспринимающий себя как часть целого, живой и неделимый; и вы, познающие сквозь призму своих нервных окончаний. Мы встретились, близкие по духу (в отличие от остальных на сцене), ты попросил у меня помощи. Я услышал твой зов, и, видя, в какой необыкновенной ситуации ты очутился, протягиваю руку и что же слышу в ответ из уст утопающего? «Зачем вы тянете ко мне свои руки!? У вас странные пальцы и непонятная ладонь. Я не знаю вас, вы, случайно, не заразны? Дайте-ка, я возьму пробу для анализа из-под ваших ногтей…» Дорогой мой, прежде чем делать выводы о ком-то или о чём-то, подумай, насколько в них будет правды и насколько истины. Ибо, правда это ты и только ты, а истина непознаваема, но есть суть всего и тебя в том числе.