Читать «Тёмная сторона Земли. Кто и почему остановил космическую экспансию человечества» онлайн - страница 2

Однако реальность мало соответствовала концепту, превращая его в симулякр.

Только что закончилась неоколониальная война США в Индокитае, которую те вели с предельной жестокостью — она унесла 3 миллиона жизней. В Латинской Америке проамериканские хунты (от Гватемалы до Чили) убивали каждый год тысячи патриотов, которые хотели прекратить беззастенчивое разграбление местных ресурсов со стороны иностранного капитала, ограничить власть латифундистов, плантаторов и прочих компрадоров. В Африке прошла череда прозападных переворотов, и наемники ЦРУ вели беспощадную диверсионную войну против немногих режимов, которые ещё оставались социалистическими; в Анголе и Мозамбике она унесет до 1,5 миллиона жизней. В целом, неоколониальная эксплуатация ресурсов Третьего мира западными корпорациями только усиливалась. Тем не менее, общий настрой советской элиты стал уступчивым, конформистским, прозападным, если угодно мещански-обывательским. Советская экономика утратила противозатратные механизмы сталинской эффективной модели. В ней стал господствовать вал, нарастали балансовые перекосы из-за привилегии, дарованной этническим окраинам: меньше производить и больше потреблять. Уже шла в советской экономике и своего рода конвергенция — в виде расширения бюрократического рынка и черного рынка; многократно усилилась экономическая зависимость от Запада.

По сути, советская элита приняла западную концепцию мировой истории, которая представляла собой благостную историю экспансии западного капитала. Приняла всю его мифологию, облаченную в либеральные словеса, представляющую западный капитализм вершиной развития, к которому надо как-то подсоединиться более отсталым странам и народам. Перестала замечать, что Запад уже 500 лет живет по придуманным им правилам социального, культурного и биологического расизма, созданным им для беспощадной эксплуатации и разграбления мировой периферии (вполне испытанном западными верхушками на своем собственном простонародье еще в «длинном 16 веке»).

Идейной экспансии Запада в СССР уже не противостояло ничего серьезного — кроме ритуального бормотания околомарксистских мантр. Даже в фильмах и книгах советские люди не имели права убивать американских агрессоров. К примеру, у нас не было снято ни одного фильма про долгую вьетнамскую войну, который бы представлял нашу точку зрения; где наш собственный рембо, скажем, из морского спецназа, устраивал бы известную катастрофу авианосцу “Форрестол”. Я любил читать на морскую тематику, но когда брал, к примеру, книгу про подводные атомоходы, то советский автор рассказывал и показывал мне устройство американских, а не наших АПЛ, и рассказывал о жизни американских подводников, а не советских. То же касалось и авиации, и практически любой отрасли техники. Если я обращался к исторической прозе, то у них — рыцари, пираты, Дикий Запад, приключения — всё круто, всего густо. А у нас почти пусто, на 90 % молчащая история, «тюрьма народов» и прочее «угнетение»; практически ничего нет даже о том, как русские покоряли пространство и создавали самую большую страну в мире. Лишь где-то на пыльных полках находились книги, изданные в сталинские 40-е/50-е, вроде моей любимой «Истории великих русских географических открытий» 1950-го года издания автора А. Ефимова… Так нас приучали любить и уважать Запад, и не знать, не любить и не уважать свою страну.