Читать «Тем более что жизнь короткая такая...» онлайн - страница 51

– Тэффи помню, – сказал Павел Макарович, – ловко пропустив мимо ушей явно незнакомое ему имя Мирры Лохвицкой. – Она фельетоны писала. Вам они нравятся?

– Неплохие, – сказал я. Но мне больше нравятся стихотворные фельетоны Саши Чёрного.

– И Вы можете их прочитать?

– Пожалуйста, – ответил я. И прочёл:

Ревёт сынок. Побит за двойку с плюсом,Жена на локоны взяла последний рубль,Супруг, убитый лавочкой и флюсом,Подсчитывает месячную убыль.Кряхтят на счётах жалкие копейки:Покупка зонтика и дров пробила брешь,А розовый капот из бумазейкиБросает в пот склонившуюся плешь.Ну, и так далее.

«Да», – озадаченно, – сказал Павел Макарович. И, допив водку, стал прощаться: «Приятно поговорить с начитанным человеком», – сказал он.

Инна, старшая сестра Марины, приехала к нам не столько как посланец отца, сколько из любопытства. Мы с ней поладили быстро. Выпили, поболтали. Понравились друг другу, и она позвала нас с Мариной к себе, познакомила меня со своим мужем Володей, который, кажется, в то время учился в аспирантуре медицинского института. Их дом оказался проходным: приятели приходили и уходили, сменяя друг друга.

Позвали нас к себе и бабушка Марины с дедом. Дед – бывший известный актёр театра оперетты – уже заговаривался от старости. А бабушка – тоже в своё время известная исполнительница цыганских романсов – просто пожирала меня от любопытства: кто мои родители, какая у нас жилплощадь, как я думаю жить дальше.

– Мама, – сказала ей Валя, их дочка, тётка Марины, – они же пока студенты.

– Тогда не рано ли… – начала бабушка, но Валя её перебила: «Они сами сообразят, мама!»

– Да, да, – сказала бабушка и рассказала нам, чем сейчас занимаются Валя со своим мужем Сашей. Они по договору с театром оперетты пишут либретто спектакля. Все, кто читал отрывки, в восторге!

Оставалось совсем немного времени до похода в загс, когда отец Марины пригласил нас к себе, познакомил меня со своей женой – Марининой мачехой.

Та мне сразу не понравилась. Говорит неестественным менторским тоном, будто я ей что-то должен. «Сейчас мы будем пить обыкновенный мещанский чай» – кому это адресовано? Мне? Но я не считал, что чай пьют только мещане или что чай – мещанский напиток.

Отец был вежлив, но недоброжелателен.

От свадьбы мы отказались, но отец Марины настоял, чтобы после загса мы пришли к ним.

Мы пришли: квартира была полна Марининых родственников. И один из тостов её отца прозвучал для меня оскорбительно. «Ничего, – сказал он, – пусть поживут. Вот разведётся Машенька, выйдет снова замуж, и тогда мы устроим настоящую свадьбу».

Я не отреагировал. Но ему это запомнил.

А через короткое время жене пришло извещение из милиции, что на такой площади, как у неё, она одна жить не может и потому должна быть готова к уплотнению.

То есть ей не предложили меньшую, однокомнатную квартиру, а предложили готовиться к тому, что в квартиру со смежно-проходными комнатами вселят соседа! В этом смысле мы успели опередить неизбежное: превращение квартиру в коммунальную.

Худшие отношения у меня сложились со Светланой, сестрой Марины по матери, которая почти сразу заявила, что перед смертью мама хотела прописать в квартиру своего внука, её малолетнего сына, что в дальнейшем оказалось ложью, которая очень отличала Светлану. А потом мне открылось, что квартира не даёт покоя не только ей, что большинство родственников решило, что я женился на квартире.