Читать «Телефонные разговоры» онлайн - страница 4

И хотя мне в лом бывает рассказывать или объяснять маме чего-нибудь (будь то конфигурация вычислительного комплекса, или же значение наречия "стремно"), и раздражаюсь я - знаю: мама - друг.

Этот мой друг принял на себя всю мощь случившейся нынче активизации политического сознания масс. Вопросов ко мне стало теперь поменьше, ибо огромно количество сенсаций, даруемых нам освободившимися прессой и телерадиовещанием города трех революций. Мама вся теперь - глаза и уши. Я первое время тоже припадал к источникам разоблачений и новых вариантов общественного уклада. Устал. Не должно быть интересно нормальному человеку, как сделать рубль конвертируемым, если это не его работа. А маму такие вещи еще занимают, и поэтому возникла необходимость в эксплуатации старого-старого телевизора, ибо раньше мама предпочитала включить радио и мирно раскладывать пасьянс, а теперь пресс-конференции чередуются с актуальными интервью и трансляциями заседаний какого-нибудь Совета.

Мама не одинока, у нее есть партайгеноссе - мама Сережи. Они даже ходили один раз на митинг демократических сил. И теперь по вечерам я внимаю Артему Троицкому с его новостями авангарда, а мама за стеной Борису Ельцину с его 500-ми днями. А глубокой до меня из соседней комнаты доносится: "Товарищи, у нас нет кворума". Какой облом.

- Брат?!?!?!?!

- Расставляй, я черными. Почему-то люблю играть черными. И вообще, во всем, почему-то, предпочитаю темные цвета, а на вопрос "В какой руке?", всегда отвечаю, в левой, мол.

Когда передвигаю фигуры, всегда вспоминается популярнейший советский разведчик Максим Максимович Исаев, он же штандартенфюрер SS Штирлиц, он же господин Бользен, который часто заходил в ресторан "Elefant", тот самый, где центр устроил ему встречу с женой, и, играя в шахматы с фрау Дитмар, обдумывал очередной подвиг.

Я тоже играя думаю о чем угодно и о ком угодно, только не о проходных пешках и, как следствие, доставляю Сереже радость победы.

В прошлый раз, когда мы оба по невнимательности подставили своих слонов, я маялся вод чем - вернется ли добро добром? Маловероятно. Скорее всего, вернется ничем. А вот зло вернется злом - это на сто процентов. Стало быть, каждый должен когда-нибудь ощутить чье-то добро. Но не каждый ответит, да и не всегда удается отблагодарить. А раз мы все перед кем-то в долгу - давайте быть добрее - это единственный выход.

- Брат, я ладью схаваю?!?!?!?!

Надо переходить. Интересно, о чем думает Сережа? Еще более интересно - о чем это думают люди, когда думать им не о чем? Бывает ли так, что индивидуум вообще не фиксирует мыслей? Вроде бы, даже во сне человек рождает мысли - сны. Ладно, оставим тот период, когда человек не знает, думал ли он. Допустим, думал. О чем же?

Если о будущем, то оно обычно пугает. Чтобы этого не было - не надо о нем думать. Лучше заняться воспоминаниями. Счастливый феномен памяти человеческой - она хранит только хорошее. Даже нейтрального в ней нет, только то, что радовало. Поэтому, наверное, в минуты безделья или затишья чаще всего думают о прошлом. А о настоящем не думают, просто не успевают оно слишком быстро становится прошлым. Настоящее "настоящее" не зависит от времени, и думать о нем нелегко, сразу понимаешь себя песчинкой-крупинкой.