Читать «Тарих-и Салими (Источник по истории Бухарского эмирата)» онлайн - страница 47

Слава богу, его величество из путешествия в Петербург благополучно возвратился через пять с половиной месяцев /102а/. Благодаря искренности добрых намерений его величества и моей, богомольца, преданности за это время у [бухарских] поданных никаких происшествий не произошло.

Рассказ

В то время, когда я, богомолец, возвысился до поста начальника ночной стражи, кази-каланом 148 благородной Бухары был главный судья Кази Мулла Абдашшукур 149.

Тогда, кроме упомянутого кази-калана, лучшего преподавателя и более известного ученого не было. Однако вследствие раздражительности он по характеру своему был немного суров. Я после двух-трех месяцев [службы] в должности начальника ночной стражи однажды после обеда зашел [к кази-калану]. По приходе /92/ [моем] он сначала снизошел ко мне, справился о моем здоровье и сказал: «Мы рады тому, что ты стал начальником стражи, потому что ты от людей никаких взяток не берешь, а когда они подносят деньги, ты их возвращаешь. От такого сочувствия кази-калана я остался доволен и в ответ сказал: «Я такой большой должности не был достоин. Я удостоился [этой должности] благодаря ласковому отношению к рабам моего высокого господина». От этих моих слов кази-калан разгневался и сказал: «Покайся! Не ты был достоин этой должности, а его величество нашел тебя достойным! Еще раз покайся. Ты знаешь мое происхождение?». Я, богомолец, теряя соображение, ответил: «Господин, вы являетесь учителем ученых руководителей Бухары». Он ответил: «Нет, нет! Я не сын муллы, господина или сановника. Моего отца звали Уста Абдаррасул, стиралыцик одежды 150. Он проживал в крайней нищете. У него было трое сыновей. Из этих троих /102б/ меня отдали в школу и дали образование. После того, как я получил грамоту, меня оставили в медресе и я там начал преподавать. Учащиеся медресе меня упрекали и говорили, мол, сын стиральщика одежды преподает [в медресе]. Я им ничего не отвечал. Когда я кончил свое доброе дело, то стал мударрисом в медресе Авазбай араба 151. Бухарские муллы насмехались надо мной и упрекали: «Сын стиральщика одежды стал мударрисом». Благодаря милости Аллаха в Бухаре я стал раисом 152. Они все возмущались: «[Сын] стиральщика одежды стал мухтасибом!» 153. Я говорил: «Всемогущий бог, сделав меня мухтасибом, не ошибся. Теперь я стал кази-каланом, а ты стал начальником ночной стражи. Если его величество в назначении меня кази-каланом, а тебя — начальником ночной стражи допустим, просчитался, то всевышний бог не ошибается». Я покаялся, после чего он приказал /93/ принести угощенье. Он сказал: «Сын мой, ты от этих моих слов не утомился?» Я ответил: «Я сожалею, что к вам, господин, пришел слишком поздно и все эти ваши добрые наставления не получил раньше. Этих отеческих ваших наставлений я не забуду вовек». Его сын, Мирза Мухаммад Шариф 154, находился с нами, [кази-калан] спросил: «Знаете этого махдума?» Я ответил: «Они свет очей всех улемов и искренне преданных вам людей». Кази-калана сказал: «Этот махдум будет вашим младшим братом, а вы — его братом /103а/. Вы согласны?» Я принял [это предложение] с радостью, [кази-калан], обратясь к махдуму, сказал: «Мирза Мухаммад Шариф! Начальник ночной стражи [Мирза Салим] — бек будут братом, вы станете младшим братом этого человека. Вы принимаете это?» Махдум поднялся со своего места и дал согласие, [кази-калан] приказал: «Теперь проводите своего брата!» Затем, произнося бесконечные благословения, проводил меня. Через год упомянутый кази-калан умер. На место этого человека кази-каланом стал раис благородной Бухары Мулла Мир Бадраддин 155. Его величество все дела благородной Бухары вели в согласии с упомянутым кази-каланом. Всякое дело или предприятие в стране проводили согласно совету упомянутого кази-калана. Даже [правители] вилайатов свои мероприятия не проводили без совета с кази-каланом. Раисом Бухары стал Абдулхамид-ходжа 156 садр 157, потомок Шейха всего мира, да будет ему милость Аллаха. Ахундом 158 медресе Кукалдаш были тогда Ишан Ариф-ходжа садр. /94/