Читать «Тарих-и Салими (Источник по истории Бухарского эмирата)» онлайн - страница 23

Помню [следующее] происшествие. Был 1287 г. х., когда мне было двадцать лет. Я служил у опоры эмиров вазарат-панаха, Астана-кул-бия 65, кулл-кошбеги 66, сына Аббас-бия. В то время упомянутый вазарат-панах был в должности амлакдара 67 Гиждувана 68 в чине мирахур 69. Затем он, благодаря высочайшему милосердию и вниманию его величества господина Саййида эмира Музаффар-хана милостивого, возвысился до чина токсабы и был назначен правителем Нахрипайского и Зийауддинского вилайатов.

Я, пишущий эти строки, с запиской своего дяди амарат-панаха Абдал'азиз-бия и Алимбек-бия дадхо отправился к вазарат-панаху [Астанакул-бию], правителю Зийауддина, обратившись к нему за помощью. Когда я один выехал из благородной Бухары, то не видел и не знал дорогу в вилайат Зийауддин. До местности Малик 70, расположенной от Бухары приблизительно в девяти фарсангах 71, мне никто не сопутствовал. Было начало месяца джауза 72. Я остановился в сарае Малик, здесь провел ночь. С началом дня я оседлал коня и стал ожидать попутчика. В этот момент ехал некий правоверный. Я сел на своего коня /70а/ и последовал за ним. Догнав, я приветствовал его и поехал рядом с ним. То был пожилой человек с приветливым лицом. Отвечая на мое приветствие, он спросил:

-Куда путь держишь?

Растерявшись, я со слезами на глазах, ответил:

-Еду к правителю Зийауддина. Но дорогу этих мест не знаю.

Он сказал:

-Не горюй и не плачь! Я провожу тебя. Если будет угодно Аллаху, ты увидишь множество стран. Тот /50/ человек, к которому ты едешь, тоже увидит многие государства и станет передовым человеком своего времени. Этими словами он утешил меня. Поехали мы вместе. Со стороны Самарканда показалось несколько местных арб с грузом. Тот любезный сказал мне:

-Видишь эти арбы? Раньше подобные зерновые грузы перевозили на верблюдах. Изобилие было в ногах верблюда. Эти арбы выдумал дьявол, поэтому обилие хлеба из среды людей ушло.

Немного опередив [меня], он указал на низкие дувалы и поля и сказал: степные люди, огораживая поля, удалили от себя изобилие. Прежде стен не было и урожай зерна и хлеба был обильным. Мы продолжали свой путь и в этот момент достигли местности Ригарм-сарай, где имелись две-три постройки, мечеть и бассейн. Моего коня потянуло к воде. [Мой спутник] сказал:

-Напои коня! Все же ехать со спутником куда лучше.

После того /70б/ я напоил коня и мы из Ригарм-сарая выехали в сторону пустыни. Он, обратившись ко мне, сказал:

-Сынок, вот большая дорога. Если немного проедешь, достигнешь вилайата Зийауддин. Если поедешь влево по дороге, то приедешь в вилайат Кермине.

Слушая этого уважаемого человека и учтя его слова, я взглянул в сторону дороги Кермине и опять обернулся к тому человеку. Но его уже не было. Он исчез. Сколько я ни плакал, ни вопил, было бесполезно. Никакого следа не обнаружил. Я с горечью пустился в путь. Ехал я полдня и в два с лишним часа доехал до вилайата Зийауддин. Повидал правителя вилайата и вручил ему письмо своего дяди. Здесь я служил шесть месяцев писарем 73 в канцелярии правителя. От его величества убежища милосердия, [эмира Музаффара], пришло распоряжение /51/ послать в Ташкент одного из числа служащих, незначительного грамотного человека, чтобы тот находясь там, извещал эмира о положении дел в России. Опора эмиров [Астанакул-бий] этим незначительным [человеком] выбрал меня, презренного, и об этом послал докладную в высочайшую столицу, а меня с сопровождающим отправил в Ташкент. В это время губернатором в Ташкентской области был генерал Кауфман. Жил я в Ташкенте двенадцать лет. Снимал небольшую комнату в Ярмарочном сарае 74 и шесть лет занимался купечеством. Три года /71а/ я жил в доме торговца китайским чаем Мирзы Сабир-бая Бухари, и последние три года — в караван-сараях Ташкента: Хештин и Нар Мухаммад кошбеги и занимался торговлей. С купцами и разными другими людьми я завел приятельские отношения и обращался с ними хорошо. Мною все были довольны. Они приглашали меня во все свои компании и на вечеринки.