Читать «Танковый погром 1941 года. Впервые в авторской редакции» онлайн - страница 230

В тот же день командующий Юго–Западным фронтом, увидев реальную угрозу окружения своих войск, доложил в Москву о том, что 40–я и 21–я армии не в состоянии ликвидировать танковую группу противника, прорвавшуюся к Ромнам, и попросил разрешения на немедленную переброску войск из Киевского укрепрайона на пути движения танков Гудериана и общий отход войск фронта на рубеж реки Псел. В ответ начальник Генерального штаба Шапошников брать войска из КИУР запретил и дал указание вывести из состава 26–й армии две дивизии и использовать их для ликвидации противника. Отвод войск на восток Ставка Верховного Главнокомандования считала пока преждевременным.

Мнение советской Ставки в данном вопросе совпадало с самыми горячими желаниями гитлеровской Ставки. Своевременный и организованный отвод войск Юго–Западного фронта просто смял бы немногочисленные части Гудериана у себя в тылу и позволил бы предотвратить катастрофу. Поэтому немцы были очень довольны, что этого не произошло. Командование группы армий «Юг» в журнале боевых действий за 12 сентября отметило:

«…опасения, что командование красных откажется от обороны на р. Днепр и отведет на восток свои силы, не оправдались».

В этот день «танковая армада Клейста» разрезала боевые порядки непрерывно контратаковавшей 38–й армии и устремилась на север.

Военный совет Юго–Западного направления, наоборот, разделял точку зрения командования фронта. В его докладе Ставке говорилось:

«…Промедление с отходом Юго–Западного фронта может повлечь потерю войск и огромного количества материальной части…»

Сталин не утвердил все эти предложения и 11 сентября приказал удерживать Киев и одновременно

«повести отчаянные атаки на конотопскую группировку противника во взаимодействии с Еременко…».

Генералу Кирпоносу было недвусмысленно указано:

«Перестать, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути для сопротивления…»

Верховный выходил из себя при одном упоминании о необходимости оставить Киев.

На усиление Юго–Западного фронта Ставкой выделялись две танковые бригады, 100–я стрелковая дивизия и 2–й кавалерийский корпус из Южного фронта. Однако эти войска не смогли прибыть по назначению вовремя. Вместо освобожденного с поста Буденного, который настаивал на немедленном отходе из Киева и днепровской дуги, новым главнокомандующим направления был назначен Тимошенко. К исполнению своих обязанностей он приступил 13 сентября, когда наступавшие с севера и юга германские войска уже перехватили в районе Конотопа и к югу от него коммуникации Юго–Западного фронта.

15 сентября войска Клейста и Гудериана соединились в районе Лохвицы.

Едва приняв командование, Тимошенко понял, что его предшественник был прав в оценке обстановки. Зная жесткую позицию Сталина, маршал послал к Кирпоносу на самолете полковника Баграмяна с устным приказом начать отступление. Свой отказ передать письменную директиву он мотивировал тем, что самолет могут сбить и тогда секретный документ попадет в руки немцев. На самом деле расчет Тимошенко был в другом. Если Кирпонос оставит Киев, а Сталин это не одобрит, то можно будет все свалить на самоуправство командующего фронтом. Если же отход пройдет успешно и Верховный согласится с принятым решением, то он, Тимошенко, вовремя отдавший приказ, тоже будет в выигрыше. К несчастью, Кирпонос, ранее получавший прямо противоположные команды, Баграмяну на слово не поверил, а запросил письменное подтверждение из Ставки. На это ушли еще сутки драгоценного времени. Разрешение из Москвы на оставление Киевского укреп–района (и только!) было получено 18 сентября.