Читать «Танкист-штрафник (с иллюстрациями)» онлайн - страница 2

До переезда в дом мы лет десять жили в бараке. Всей семьей занимали одну большую комнату, перегороженную занавеской. Родители спали на металлической кровати, мы — на деревянных топчанах. Дед с бабушкой — в углу маленькой кухни. Топили углем, с которым тоже были проблемы. Выручало то, что отец и дед работали на железной дороге. Каждую осень нам выписывали какое-то количество угля и машину деревянных обрезков на растопку.

Как мы жили? Как ни расхваливай те времена, а семь человек в одной комнате — многовато. Для личной жизни ни старым, ни малым места не хватало. Деликатесами нас жизнь не баловала, но и не голодали. Выручал огород, который ежегодно давал хороший урожай. Огромные помидоры, баклажаны (у нас их называют «синенькие»), капуста, перец и так далее.

Раннюю картошку сажали сами, а позднюю, на зиму, привозили из Тамбовской или Ульяновской области. Для картошки климат у нас был слишком жаркий. Мясом особенно не баловали. Чаще покупали обрезки, рубец, еще какие-то субпродукты. Из домашней живности держали штук двенадцать кур. Пытались раза два выращивать поросят, потом это занятие бросили. Не было кормов, высокие налоги, да еще крысы развелись.

Имея хорошего знакомого в одном из районов, отец договаривался с приятелем-машинистом, и в начале декабря покупали свинью, обычно на три семьи. Это была наша главная мясная еда на всю зиму. Солили сало, делали рулет (сало отваренное в соленой воде и нашпигованное чесноком), варили холодец. Полтора-два пуда свинины на большую семью хватало только щи да картошку заправить. Соленое сало считалось лакомством. По кусочку мать давала отцу и деду вместе с хлебом и картошкой на смену. Ну, а нам, мелкоте да женщинам, доставалось совсем понемногу.

Дед был заядлым рыбаком, имел деревянную весельную лодку. Работа не давала ему возможности ездить часто, но рыба с весны до осени у нас бывала. На зиму дед заготовлял бочонок соленой селедки. Сельдь — рыба своеобразная. Жирная, вкусная, но солить и хранить ее — целая наука. Обычно к зиме она сильно ржавела и даже хорошо отмоченная становилась невкусной.

Я тоже, как большинство мальчишек, любил рыбалку. Но настоящий клев на Волге — вечером, ночью или рано утром. А мама лет до четырнадцати меня на ночь отпускать не решалась. Родом из лесной местности, она боялась воды. Волга казалась ей едва ли не морем, и она опасалась, что я утону. Мальчишки оставались на ночь, а я вечером, провожаемый насмешками, возвращался домой.

С возрастом этот вопрос уладился. Иногда меня брал с собой дед, но я предпочитал рыбалить в компании сверстников. Снасти у нас были самые примитивные. Донки из тонкого шнура (их называли «закидушки») с тремя-пятью крючками и грузом на конце. Каждый пацан повзрослее имел «завозню», длиной метров семьдесят, на пятнадцать-двадцать крючков. На завозни попадалась более крупная рыба, а груз мы завозили вплавь или на резиновой камере. Не скажу, что я был слишком удачливым рыбаком, но лет с тринадцати почти никогда не возвращался без добычи.