Читать «Танечка и Ванечка» онлайн - страница 26

Она посмотрела на него глазами подстреленной лани.

– Поверь, если бы я… если бы я только мог…

Он не договорил. Рот его дрогнул, изогнулся ломаной линией. Женя поспешно развернулся, выпрямился и быстро пошел прочь.

Она с растерянным лицом смотрела в его прямую, удаляющуюся спину.

Он ушел из ее жизни навсегда.

Через неделю Нинка потащила Таню в консультацию.

Еще через день Таня пошла в клинику и сделала аборт.

V

К двадцати одному году Ванечка окончательно стал фигурой трагикомической, одной из живых факультетских легенд. Тумановский, идейный лидер круга хайлайфистов, на самой нижней периферии которого болтался Ванечка, как-то окрестил его «лунным Пьеро», и кличка эта приклеилась прочно. Тумановский, как всегда, попал в точку – Ванечка действительно напоминал Пьеро, особенно в те дни, когда приходил на факультет со злого похмелья, мотался по коридорам с грустной, дрожащей улыбкой на бледном лице и, завидев кого-нибудь знакомого, безуспешно пытался сшибить копеек тридцать до стипендии. Однако в анналы филфака Ванечка попал вовсе не благодаря «литерболу» – в этом отношении до высшей лиги ему было далеко, как до Кейптауна. Никому бы не пришло в голову поставить его в один ряд с такими заслуженными «мастерами, как, например, Боцман Шура, который всего лишь раз явился на факультет трезвым, дошел до площадки второго этажа – и тут же покатился назад в белогорячечной коме, пересчитав костями все ступеньки знаменитой филфаковской лестницы.

Нет, не Бахус принес Ванечке его горькую славу, но Амур. Влюблялся Ванечка примерно раз в два месяца – влюблялся люто, до корчей и обмороков, мучительно, безнадежно и безответно… Вообще-то, Ванечка был неглуп, воспитан, довольно хорош собой и по всем статьям не был обречен постоянно нарываться на роковое отсутствие взаимности. Более того, многие девочки на него исподволь заглядывались. Но Ванечка этих взглядов не замечал – горячее, слепое сердце тянуло его в сторону и вверх… к недосягаемым сияющим вершинам…

Предметом Ванечкиной любви неизменно становились самые-самые красивые, избалованные мужским вниманием. Светлоокая эстонка Тайми, высокая, тоненькая и гибкая, как тростиночка. Оля Нот-кина, похожая на Мэрилин Монро. Пылкая Карина Амирджанян, секретарь комсомольской организации курса… После нескольких дней одиноких терзаний Ванечка решался наконец открыть свои чувства. Как правило, объяснение проходило в самых неудобных местах – в аудитории, в буфете, в общественном транспорте. Увлекшись и не замечая присутствия посторонних, Ванечка мог бухнуться на колени, разрыдаться, начать целовать руки, край платья, туфельки. Девушки, поставленные в идиотское положение, немедленно прекращали с ним всякое знакомство.

(Кое-кто использовал это обстоятельство в своих интересах. Например, когда разговор с Кариной о комсомольских делах приобретал неприятную для собеседника тональность, тот мог сказать: «Кстати, я в буфете встретил Ларина. Он сказал, что допьет кофе и заглянет сюда». Карина менялась в лице и пулей вылетала из кабинета. Неприятная беседа откладывалась на неопределенный срок. Или какой-нибудь факультетский донжуан, пресытившийся обществом роскошной, но тупой, как бревно, Оли, в ответ на ее упреки говорил: «Ну что ты, я тебя вовсе не избегаю. Поехали завтра на пикничок. Ванечка Ларин звал…»)