Читать «Тайные битвы ХХ столетия» онлайн - страница 166

Эти контакты, как пишет в биографии Горбачева Арчи Браун, привлекли внимание КГБ. Однако никаких оргвыводов в отношении ставропольского секретаря, дружившего с «правым оппортунистом», не последовало. Горбачеву к тому времени покровительствовал сам Андропов, уверенно продвигавший земляка по всем ступеням партийной лестницы.

Этот протекционизм скрывает еще более таинственные страницы предыстории перестройки. Выдвижению Горбачева на пост Генерального секретаря предшествовал ряд странных смертей высших партийных руководителей, которые рассматривались в качестве кандидатов на лидерство.

Так, в ночь с 16 на 17 июля 1978 г., по официальной версии, «от острой сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца» скончался член Политбюро Федор Кулаков. (По злой иронии судьбы, 60-летний коммунистический чиновник умер ровно день в день и час в час через 60 лет после расстрела большевиками последнего русского императора). Смерть наводила на подозрения, потому что, во-первых, Кулаков был здоров как бык, во-вторых, Брежнев, Суслов и некоторые другие члены руководства не явились на его похороны! Зато кончина бывшего ставропольского лидера и секретаря ЦК продвинула в партийные верхи его наследника по южному краю Горбачева.

Не меньше вопросов вызывает и гибель «любимца партии», лидера Белоруссии Машерова. 4 октября 1980 г. его ЗИЛ, следовавший по Минской автостраде в сопровождении охраны, превратился в лепешку, столкнувшись с внезапно вылетевшим на встречную полосу грузовиком. Интересно, что это произошло за несколько дней до Пленума ЦК, где Машерова наконец-то должны были избрать членом Политбюро и негласно — наследником смертельно больного Брежнева.

Еще ранее удар нанесли по другому претенденту в генеральные секретари — Григорию Романову. После того как в марте 1976 г. глава ленинградских коммунистов стал членом Политбюро и выяснилось, что ему покровительствует сам Брежнев, против него была организована мощная кампания, дирижируемая, с одной стороны, западными радиоголосами, с другой (негласно) — КГБ. Его обвиняли в организации «царской» свадьбы своей дочери в Таврическом дворце, причем гости якобы ели на золотой посуде из Эрмитажа, в пьяном угаре разбили бесценные статуэтки и т. д.

Узнав о распространяемых против него слухах, Романов лично явился к Андропову.

— Юрий Владимирович, — сказал ленинградский вождь, одновременно пытаясь сквозь толстые стекла очков председателя КГБ прочитать выражение его глаз, — против меня ведется злонамеренная кампания. Причем у меня такое впечатление, что сплетни о «новой династии Романовых» вполне профессионально пекутся не только в Вашингтоне, но и в Москве.

Мясистый нос Андропова задергался, что означало крайнюю степень волнения обычно невозмутимого главы чекистов.