Читать «Тайна прошлогоднего снега» онлайн - страница 55
Валерий Роньшин
— В самом прямом. Знаешь, какие там помидоры родятся — ВО! — показал он руками помидор величиной с арбуз. — И яблоки — ВО, и картошка — ВО!.. — показывал он все те же "арбузные" габариты. — А знаешь, сколько я с одного смородинового куста смородины собираю?
Я не знала.
— Двести ведер!
— Отпа-а-дно, — восхитилась я.
— А знаешь, сколько моя корова молока дает за одну дойку?
Я опять не знала.
— Цистерну!
— Потря-а-а-сно, — снова восхитилась я. — А почему тогда оттуда никто не возвращается?
Парень раскатисто хохотал.
— Да потому что там — ЛАФА! Кто ж от добра добра ищет? Я вон тоже раньше в Москве жил, академиком был. Может, слыхала — академик Лихачев. А как в Бесовку перебрался, мне эта
Москва нужна стала, как селедке акваланг.
— Для академика вы больно молодо выглядите, — не без ехидства заметила я.
— Ну правильно, — нимало не смутился парень. — В Бесовке все молодеют. Я когда из Москвы уезжал — мне уже под девяносто было. А сейчас больше двадцати никто не дает… — Сказав это, шофер запел "шоферскую" песенку:
Крепче за бара-а-нку держи-и-сь, шо-о-фе-е-р…
И в этот момент я вспомнила, где видела шофера Лихачева. Да в своем прикольном сне № 37! Лихачев лихо так вез меня прямиком на Тот Свет. А вдоль дороги дорожные указатели стояли с надписями: "Тот Свет — 100 км", "Тот Свет — 90 км"… И сейчас, кстати говоря, мы проезжали мимо дорожного указателя, точнее — огромного плаката, на котором огромными же буквами было написано:
АНОМАЛЬНАЯ ЗОНА!
ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!
ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!
Все машины, что ехали впереди и позади нас, мчались дальше по трассе, а шофер Лихачев лихо свернул налево, как раз под плакат.
— А почему вы сюда повернули? — спросила я.
— Так это ж дорога на Бесовку.
— Но там же написано: "Опасно для жизни".
— Для посторонних — опасно. А мы-то с тобой не посторонние. Мы свои, бесовские, — со смешком, подмигнул мне Лихачев. — Верно ведь?
— Ну, я-то пока что не бесовская…
— Раз едешь в Бесовку — значит, бесовская, — уверенно объявил Лихачев и снова запел:
А дорога ле-е-нтою-у се-е-рою умчи-и-тся…
Встречные машины нам больше не попадались, да и за нами никакого транспорта не было. Абсолютно пустая дорога. Вскоре справа и слева от нее встал густой лес.
— Это случайно не Подрывайкин лес? — спросила я.
— Он самый! — кивнул Лихачев.
— А почему он так называется?
— А в нем каждое лето грибники с ягодниками на минах подрываются.
— А откуда в лесу мины взялись?
— С войны остались.
— И много их там?
— Как мух на помойке.
— А почему их не разминируют?
— Черт его знает, — крутил-вертел "баранку" Лихачев. — Наверное, у областного начальства средств на это дело не хватает.
— А зачем тогда грибники с ягодниками в этот лес ходят, — не понимала я, — раз там подорваться можно?
— Хороший вопросик, — посмеивался шофер Лихачев. — Ну а зачем люди на машинах ездят, на самолетах летают, ведь можно разбиться. И бьются. А зачем к морям и океанам отправляются каждое лето — ведь можно утонуть. И тонут. Так уж человек устроен. Осмотрительным становится только после собственных похорон. Лежит себе тихонько в гробу и не рыпается.
