Читать «Тайна "немецкого золота"» онлайн - страница 215

Еще до выезда своего из Цюриха я слыхал, что Парвус организует в Копенгагене научное общество. Там я мог получить место, равно как и жена моя. Но так как было опасение, что политические противники будут демагогически ставить упреки, что сотрудники этого научного общества работают совместно с Парвусом политически, то во избежание всяких лишних недоразумений решил места там не принимать. Парвуса лично я не знал. Мельком встречал его раза два в 1900 году в Мюнхене у тов. Карского. Познакомился с ним только в 1915 году в июле месяце в Копенгагене. Уже в Швейцарии слыхал, что он сделался немецким социал-патриотом. Но знакомые социал-демократы давали о его политической и личной честности самые лучшие отзывы. Напр[имер], тов. Рязанов детально рассказал, как Парвус нажил деньги в Турции, и прибавил, что не сомневается, равно как и Раковский, который очень хорошо знает Парвуса, что его деньги абсолютно не исходят из темного, нечестного источника. Будучи в тяжелом материальном положении, узнав, что Парвус и в Копенгагене делает дела, я обратился к нему и предложил свои услуги. Парвус вначале предложил мне деньги для моего личного оборудования в коммерции. Но, не имея опыта, я не хотел лично вести дела с чужими деньгами. Немного спустя было сорганизовано акционерное общество, и я был управляющим. Я получал очень скромное жалованье 400 крон в месяц (до войны — 200 рублей). Но должен был получать тантьему, причем имел право получать в счет этой тантьемы, что позволило мне содержать мою семью из 5-ти лиц.

Фирма наша вывозила товары в Россию, главным образов медикаменты. Фирму главным образом финансировал Парвус. С течением времени в Скандинавии стало необходимо разрешение местных властей на вывоз грузов. И это нужно было устраивать через русские миссии. Не желая с последними иметь никаких дел, я обращался в миссию через других лиц, которые получали вознаграждение. Долгое время я таким образом посылал грузы из Швеции, и никаких неприятностей не было. Я также обратился к моему «ходатаю», чтобы он выхлопотал разрешение на вывоз из Дании, где наша фирма тоже имела партию медикаментов. Спустя некоторое время он сообщил, что разрешение уже имеется, и указал одного датчанина, помощника и компаньона своего, куда мы должны направить груз для дальнейшей отправки. Мы так и сделали. Через несколько дней узнал я от этого датчанина, что он выслал наши медикаменты вместе со своими без разрешения и что полиция об этом узнала. Полиция допрашивала его и оставила без последствий. Но приблизительно полгода спустя дело как-то попало в руки особого следователя, который под давлением Англии пользовался неограниченным правом и имел в обязанности борьбу с вывозом товаров в Германию. Этот следователь неслыханно терроризировал всех и при малейшем подозрении арестовывал людей и назначал денежные штрафы. Он и арестовал сейчас же этого датчанина. Я был тогда в Стокгольме. Узнав об этом, немедленно поехал в Копенгаген. Я объяснил своему адвокату все дело, указал на корреспонденцию, в которой говорится о разрешении, и он был уверен, что следователь должен признать мою невиновность. Но тот арестовал меня. После 2-х дней заявил и мне и адвокату, что может меня освободить, назначив денежный штраф, но должен раньше рассмотреть корреспонденцию и коммерческие книги фирмы. Тов. Спиро, теперь один из лидеров левых эсеров, живший тогда в Копенгагене и знающий деспотизм этого следователя, начал было интересоваться. Но это уже сделал Стаунинг, председатель датской социал-демократии, тогда уже министр. Через несколько дней меня освободили. Я должен был понести административное наказание, уплатив денежный штраф, и выехать в Швецию. Никакого суда надо мной не было. Когда Заславский начал свои гнусные нападки, я обратился к Стаунингу (лично его не знал и не знаю), который имел в руках все мое дело, с просьбой дать мне заявление по этому поводу. Ответ его, который я передал комиссии, подтверждает, что я никакого «преступления» не совершил, что никакого суда надо мной не было, что все пошло административным путем. Из предложенного комиссии показания Розанова, к которому официально обратилось Заграничное представительство ЦК, явствует следующее: 1) все социал-демократы в Копенгагене, и русские и поляки, знали, что я занимаюсь торговлей; 2) в фирме, в которой я работал, финансово был заинтересован Парвус — и никто никогда по этому поводу не делал мне никакого упрека; 3) все в Копенгагене знали о неприятном инциденте со мной, и никто не пытался даже потребовать меня к товарищескому суду; 4) никто из поляков и русских не согласен был с политической линией Парвуса, но одновременно никто не сомневался относительно его честности и никто не порывал с ним личных отношений; 5) и другие социал-демократы в Скандинавии занимались торговлей. Что касается последнего, могу прибавить, что многие циммервальдцы, даже такие, которые в настоящее время занимают в Смольном важные посты, занимались торговлей, более или менее широко. Никаких коммерческих операций, неэтичных или недостойных социал-демократов, я не делал.