Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 62
Дмитрий Петрович Яблонский
— Тогда, Митрич, бить их будем, пока дух не испустят. Всем уездом станем на защиту власти. Не устоит супостат.
— И я так думаю…
Костров подошел к комоду, взял фотографию Ольги в самодельной рамочке. Сел на скамью, задумался.
Ожогин поднялся, тронул его за плечо.
— Пойдем покажу!
Они пересекли овсяное поле и по узкой, густо заросшей шиповником тропе вошли в рощу. Одинокий холмик в окружении цветущих лип зарос травой и полевыми цветами.
Костров присел на траву… Какой путь пройден с подругой! И вот теперь лежит она под этим зеленым бугром, самый близкий, самый родной человек…
Он застонал, вспомнив последние слова Ольги о Наташе. Как-то сложится ее жизнь?
Подошел Ожогин с охапкой полевых цветов, положил их в изголовье.
— Любила Михаловна цветы, — глухо покашливая, говорил старик. — Пойдем, Митрич.
Костров устало побрел за Ожогиным. Сели за стол.
— Вот тебе крепкий чай, а вот и расчудесная наливочка. Испей с устатку. Сама варила, а не кто-нибудь! — сказала Наташа и погладила большую руку отца.
Костров вздрогнул: те же слова, тот же голос, те же движения. Сердце забилось и радостно и тоскливо. Вылитая Ольга. Такая же стройная, с милой улыбкой. И та же едва приметная родинка над вздернутой бровью. В волнении он привлек дочь к себе.
— Ну собирайся, чуть свет поплывем.
Наташа собирала вещи. Костров, покуривая цигарку, смотрел на нее.
…Медленно уплывало Раздолье. Волны бились в борт лодки.
Сидя на корточках, Наташа опустила растопыренные пальцы в воду и наблюдала, как сквозь них прорывались с журчаньем струйки. Вот она их сомкнула, вода с силой ударила по ладоням, вскипела белыми пузырьками.
Костров, не выпуская из рук весел, оттопырил палец, погрозил им.
— На реке не балуйся.
С каждой верстой Уссури становилась все шире.
Вскоре лодку подхватила стремнина, толкнула вперед. Лодка, проскользнув через сжатую отвесными скалами горловину, вылетела на широкий простор.
— Ух, какая ширь! Вот он, Амур-батюшка!
Наташа растянулась на отцовской шинели, закинула руки за шею, вполголоса рассказывала о Жукове. Амур уносил ее далеко от селения, которое она и любила и ненавидела, к какой-то новой жизни.
Лодку качнуло. Крупная белуга ударила хвостом по воде.
Наташа ахнула.
— Струхнула? — засмеялся Костров. — На Амуре еще и не таких зверей увидишь.
Смеркалось. Из-за хребта потянуло прохладой. Облака густели, сбивались в черные тучи. Желтый всколыхнувшийся Амур засеребрился чешуйчатой рябью.
Костров поднял парус. Лодка, словно конь от удара хлыстом, рванулась вперед. Большая птица камнем упала в воду и быстро взмыла вверх. В когтях трепетала рыба.
— Непогода будет, — определил Костров, оглядывая из-под ладони тускнеющие дали.
Птица снова появилась и снова скрылась в расщелине скалы с большой рыбой.
— Запас делает, видишь, снова рыбу закогтила, — объяснял Костров. — В просторечии эта птица рыбаком называется. Народ приметил: если рыбак начинает хватать рыбу — будет затяжная непогода. Придется заночевать.
Ветер крепнул. Лодка зарывалась носом в воду. Костров, налегая на рулевое весло, направил лодку к невидимому в тумане берегу.