Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 57
Дмитрий Петрович Яблонский
— Заткнись, все сердце надорвала, — раздался из-за дощатой переборки хриплый голос Ильи.
— А есть оно у тебя?
Потускнели, точно вылиняли жгучие глаза Гали. Она опорожнила переполненный сепаратор и, покручивая ручку быстрыми движениями, снова запела:
Наташа, разливая сливки по кринкам, слушала молодицу.
— Ты, девонька, с Савкой-то-обормотом будь поласковее, не дерзи. Делай вид, что прислушиваешься, он мало-помалу и успокоится. А там что-нибудь придумаем, — оборвав песню, вполголоса сказала Галя.
— Не могу я так!
— Хочешь быть ласточкой — летать учись,, крылышки, девонька, береги…
И Галя стала рассказывать о своей жизни. Росла она сиротой. Позарился отец на шкаевское богатство, согласился на предложение Ильи. Ей тогда шел восемнадцатый год. Долго сопротивлялась Галя воле отца, ушла в другое село. Любила она друга детства Тихона, ждала, надеялась. Хорошие письма слал он ей с фронта. И вдруг зимой нагрянул пьяный отец, сонной скрутил ремнем руки, кинул в розвальни, увез к Шкаеву.
— Так и венчали со связанными руками. Вот и ищи на них управу…
— А как же Тихон?
Галя пожала плечами, вытерла глаза, наполнившиеся слезами.
— Вот так и мучаюсь, — всхлипывая, заговорила Галя. — Не Егорка, давно б в Уссури кинулась…
На следующий день у Шкаевых собрались гости. Илья принарядился в яркую поддевку. Засунув пальцы в проймы жилета, покрикивал на Наташу. Галина не вышла, расхворалась.
Наташа с ног сбилась, накрывая столы. На тарелках, на кружевных бумажных салфетках высились куличи, расписанные сахарной глазурью. Подрумяненный поросенок лежал в огромном блюде, убранном свежей зеленью. Высокая пасха, обложенная крашеными яйцами, стояла посредине стола, окруженная множеством вин и закусок.
— Со светлым праздником, Аграфена Антоновна! — приветствовали гости хозяйку. — Христос воскресе!
— Милости просим выпить, закусить… — суетился Савва.
Разговоры за столом шли обычные: о торговле, о хозяйстве, о политике.
— Как зерно-то удалось сбыть? А я, знаете, не успел: нагрянул Федотка, подчистую в продразверстку сгреб…
— Кому как, а я и самого Сафрона обкручу… Пушнинку в Китай сбыл, чистым золотишком оплатили…
— В Харбине круто Хорват завернул — умен старик… Дай-то бог, энтот вздернет на сук кого надо… В Маньчжурии навел порядочек, пострелял советчиков… Благолепие, сказывают, в Харбине — полицейские, жандармы с медалями, в мундирах, все по-старому… Недолго и нам ждать.
В разгар празднества к воротам подкатила жуковская пролетка. Запряжка дышловая, по-городскому, в конские гривы вплетены ленты, сбруя в серебряных бляхах.
— Со свет-лым прр-а-а-здничком! — еле шевеля языком, поздоровался Селиверст Жуков.
Он бесцеремонно расцеловал хозяйку.