Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 175
Дмитрий Петрович Яблонский
— В бой рвутся…
— Не лукавь, Андрей! Давно вижу, что и тебе хочется стариной тряхнуть.
В дверь постучали. Вошли Кожов и командир подразделения чешских добровольцев Янди.
— Ну, как дела, молодежь?
— Тридцать две тачанки, сто двадцать восемь лошадей, тридцать два пулемета и сто пятьдесят один боец особого резерва командующего фронтом приведены к присяге, — доложил Кожов.
Костров сдернул с вешалки шинель.
— Ты, Янди, здесь поскучай. А мы с Кожовым скатаем. Хочу посмотреть пролетарские тачанки.
В кабинет, нарушая обычный порядок, вбежал следователь Чека.
Костров нахмурился.
— Ты что, Рубцов? Я занят!
Молодой чекист смешался, торопливо забормотал:
— Я ей тоже толкую, где там, слушать не хочет. «Подай, — говорит, — самого секретаря Дальбюро», — и весь сказ.
— Что случилось?
Следователь положил на стол несколько бумажек и том стихов Байрона.
— Товарищ секретарь, она себя за вашу дочь выдает…
У Кострова перехватило дыхание. На виске вздулась синяя жилка.
— Что же вы, Рубцов, стоите? Скорее ведите!
Он сбросил прямо на пол шинель, расстегнул френч. Следователь юркнул за дверь.
Оттолкнув конвоиров, Наташа с криком «Папка, милый!» повисла на шее Кострова. Он подхватил ее на руки, осыпал поцелуями. Наташа вздрагивала от рыданий.
Янди направился к двери. Кожов задержался, удивленно поглядывая на девушку, потом пошел за Янди.
— Я ему говорила, а он не верит… Папка, родной, как хорошо!
— Ну как добралась, Натаха-птаха? Заждался я тебя.
— Всю ночь бродила, не знала, куда идти. А ветер воет, гудит, — рассказывала Наташа.
Костров понимающе кивал головой: он хорошо себе представлял, что значит перейти линию фронта.
— Струсила?
— Еще как: нашла какую-то ямку и заснула, а утром… У самых ног змея шипит. Я — бежать… Чуть на казаков не нарвалась…
— Устала? Сейчас перекусим, и ложись отдыхать, — заботливо оглядывая дочь, прервал ее Костров.
— Нет, нет! — запротестовала Наташа. — Я хочу видеть Андрея. Я ни капельки… А это вот от Веры, вели расшифровать, — Наташа указала отцу на томик Байрона, где между строк было специальным составом изложено донесение Веры.
Костров вызвал адъютанта, велел ему отнести Байрона в шифровальный отдел.
— Ну, а теперь попируем. Я кое-что припас, ожидая тебя.
Расторопный Бубенчик поставил на стол самовар, блюдо с хлебом. На тарелках лежали тоненькие ломти колбасы, леденцы и жареная рыба.
Оглядев все это, Костров достал из шкафа бутылку вина, два яблока и плитку шоколада.
— На, держи! — сказал он, протягивая дочери шоколад. — Знаю, что ты у меня сластеныш, вот и приготовил.
— Еще какой! — подтвердила, зажмурившись, счастливая Наташа. — Ух, и вкусно!
— Приведи себя в порядок, сейчас гости придут.
Наташа подошла к зеркалу.
Костров кивнул Бубенчику, чтобы звал ожидавших его Кожова и Янди. Вслед за ними вошел и Андрей Коваль, разузнавший о появлении Наташи. Наташа обрадовалась, бросилась к нему, шепнула:
— Вера скучает, ждет.
Костров услышал слова дочери, улыбался. Весь этот день волшебно озарился для него с появлением дочери. После смерти Ольги он никогда и не предполагал, что может быть так счастлив.