Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 15
Дмитрий Петрович Яблонский
На вершине безлесной сопки остановились. Тихон приподнялся на стременах, огляделся. Внизу лежала луговина, окруженная синеватой стеной гладкоствольных ясеней. Над озерком стлался сизый парок.
Еще в детстве мечтал Тихон прибрать к рукам этот заброшенный участок, а сейчас ему, унтеру и георгиевскому кавалеру, общество вряд ли откажет. И отец обрадуется, деловой, скажет, растет хозяин.
— Что, глаза разгорелись? — спросил Федот. — Далековато сенцо возить, а так добрый покос. Но наш живоглот едва ли уступит.
— А это не его, а общества.
— Общества… — с иронией отозвался Федот. — А над обществом Жуков.
— Сходу бочонок водки выставим, лужок того стоит, не устоят казаки. Вот смотри…
Тихон вынул серебряные часы, протянул Федоту.
— Вместе с «Георгием» цесаревич одарил.
— Редкие часы, императорские. Разгорятся у живоглота гляделки. Ох, разгорятся! Жаль швырять награду псу под хвост.
Тихон рассмеялся.
— На что они мне, хоть и царские, так, господская забава. Солнышко — крестьянские часы да петух горластый.
— Часов маловато, однако…
— А корень, что в тайге нашел?
— Верно, голова — два уха. На тот женьшень всю станицу вдрызг упоишь.
Они спустились в луговину, объехали ее, осмотрели хозяйским глазом, остались довольны. Трава сочная, густая, не враз прокосишь. А зимой по первопутку вытянут сено потихоньку.
Довольные принятым решением, друзья возвращались домой. Торопились, хотелось порадовать стариков.
Откуда-то издалека донеслась песня:
Тихон встрепенулся: так пела только Галя. Далекое, давно забытое нахлынуло на него с новой силой. Он приподнялся на стременах, вгляделся.
Песня слышалась все ближе.
— Теплый голос, сердцем поет. Скажи, бывают же такие голоса!
Федот посмотрел в переменившееся лицо Тихона, пожал плечами.
— Тяжкая доля у девки. Жаль ее, когда-то ведь все вместе дружили. Отец у них спился, как сына на германском устукали…
— Говори толком, — попросил Тихон.
Федот стал рассказывать о неудачно сложившейся судьбе подруги детства, не подозревая, что каждое его слово приносило Тихону нестерпимую боль.
— Давно она замуж вышла?
— Если бы вышла! А то связанную венчали. Как скотину продали Ильке Шкаеву.
Из-за поворота показался фургон. В дышловой упряжке рысила пара коней. На свежескошенной траве, придерживая ременные вожжи, сидел щербатый казак с одутловатым лицом и водянистыми глазами. Он глядел куда-то вдаль. Позади него лежала молодая женщина. Пышные волосы, словно тончайшие бронзовые стружки, блестели в лучах солнца. Прижавшись к матери, на сене сидел курчавый малыш.
Подперев рукой голову, женщина пела:
Тихон круто повернул лошадь, заехал в еловую чащу и, раздвинув ветки, оттуда разглядывал подругу детства.
Галя приветливо кивнула Федоту, негромко сказала какую-то шутливую фразу. Задорно сверкнули ее выразительные глаза.