Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 143

— Сотня казаков под моим командованием захватила Шмаковский монастырь. Мне нужны пушки, надо укрепляться.

Шадрин смерил казака испытующим взглядом.

— Это надо доказать. Говорите правду. Иначе…

Кожов напряженно смотрел прямо в глаза Шадрину и молчал.

Вошел Дубровин, присел за стол, стал всматриваться в лицо Кожова.

— Врет он, товарищ командующий! — ухмыльнулся Максимка. — Врет, как сивый мерин. Ахвицер он, вот кто. Меня не проведешь, я на ихнем брате глаз поднаторил, будь здрав.

Кожов снова принялся ругаться, порываясь к Максимке.

Шадрин жестом остановил его и почему-то, еще окончательно не осмыслив события, пришел в хорошее настроение.

— Лаяться, — широко улыбаясь, сказал он, — ты мастер, а что-либо путное сказать не можешь. Казак, я вижу, бывалый, а порядка не знаешь.

Кожов чуть приободрился. Но Максимка выдернул из кармана георгиевские кресты, погоны подхорунжего и предписание войскового атамана, изъятые из седельной сумки.

Шадрин посуровел, вплотную подошел к казаку.

— Ты что нам голову морочишь? Вздерну на березовом суку. К Лихачеву прорывался? Отвечай!

Кожов тяжело дышал.

— Да раскорячь меня грозой, ежели вру!.. Погоны и кресты моей кровью политы. За защиту отечества от немцев.

Кожов и сам не представлял себе, как он помог себе последней фразой. Когда Максимка крикнул что-то насчет царских наград, Дубровин так поглядел на него, что тот, втянув в плечи взъерошенную голову, юркнул за дверь.

— Ну, хорошо, — заметил Дубровин, — ты успокойся…

— А кресты свои возьми, — добавил Шадрин. — Что ж, отпустить тебя на все четыре стороны?

— Куда пойду? В монастыре сотня ждет…

Говоря это, Кожов машинально надевал погоны и прикреплял кресты.

Заржал конь. Кожов кинулся к раскрытому окну.

— Назад! — крикнул Шадрин.

— Конь у меня там… Пятьсот верст прошел, кабы не обезножил…

— Дисциплину, подхорунжий, не знаешь! — резко кинул Шадрин.

Кожов вытянулся.

— К дисциплине, товарищ командующий, приучен с малых лет. Командир не отдаст такого приказа, если знает, что конь не поен, не кормлен. Таков устав.

Глаза Шадрина потеплели, нравился ему настойчивый казак.

— Идите! — сказал он и подошел к окну.

Казак кормил коня густо посоленным хлебом, шептал ему что-то ласковое, растирал взмыленную спину соломенным жгутом.

Вычистив коня и накрыв его буркой, Кожов вернулся. Допрос продолжался.

— Значит, ты и есть есаул Савлук, который занял монастырь? — спросил Шадрин.

— Никак нет! Я подхорунжий Кожов, воспользовался документами есаула Савлука.

Командиры переглянулись. Дубровин отыскал среди отобранных у Кожова бумаг приказ Калмыкова, который обязывал есаула Савлука занять монастырь. Прочел предписание войскового атамана подхорунжему Кожову следовать в Маньчжурию, задумался: выходило, что казак говорит правду.

Губы Кожова дрогнули.

— Значит, не верите? Вот так и Суханов: «Иди, — говорит, — ищи, бывалый охотник по готовому следу не ходит…»

Шадрин подошел вплотную к казаку.

— Откуда знаешь Суханова?

Дубровин подвинул стул, но Кожов не сел. Стоя рассказывал о повешенной японцами сестре, о своей работе надзирателем тюрьмы, о встрече с Сухановым, о том, как утратил он веру в своих командиров. С каждым его словом разглаживалась суровая складка между бровей Шадрина, светлело лицо.