Читать «Таганка: Личное дело одного театра» онлайн - страница 456
Евгения Семёновна Абелюк
922
А. А. Смирнова имеет в виду спектакль «Товарищ, верь…» (1973).
923
Речь идет о спектакле «Бенефис» (1973).
924
Мотивы «Театрального разъезда» пронизывали всю композицию «Ревизской сказки».
925
В «Театральном разъезде» в своем заключительном монологе автор произносит: «Все, что ни творилось вдохновеньем, для них пустяки и побасенки; создания Шекспира для них побасенки; святые движенья души — для них побасенки…» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. 1949. Т. V. С. 170).
926
В монологе художника были, например, такие слова: «Прежним художникам чересчур много приписано достоинств; все они до Рафаэля писали не фигуры, а селедки. Микель-Анджел — хвастун, потому что он хотел только похвастать знанием анатомии, грациозности в нем нет никакой». И т. д. А затем, «бешено хохоча», художник из «Ревизской сказки» выкрикивал: «Психе!
927
В тексте «Завещания», звучащего со сцены, — пять пунктов:
«1. Завещаю… тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения.
Завещаю… не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном.
Завещаю… вообще никому не оплакивать меня, и грех себе возьмет на душу тот, кто станет почитать смерть мою какою-нибудь значительною или всеобщею утратой.
Завещаю…по смерти моей не спешить ни хвалой, ни осуждением моих произведений в публичных листках и журналах.
Соотечественники! Страшно!., я вас любил, любил тою любовью, которую не выказывают, которую мне дал Бог, за которую благодарю Его, как за лучшее благодеяние, потому что любовь эта была мне в радость и утешение… Может быть, посмертный голос мой напомнит вообще об осмотрительности.».
928
Композитор А. Г. Шнитке.
929
Над спектаклем «Ревизская сказка» работал художник Э. С. Кочергин. Сценографию Кочергина критика истолковывала так: «В макете к спектаклю Московского театра драмы и комедии на Таганке „Вечер Гоголя“ пространство трактовалось как гигантская смирительная камера, стены которой наглухо затянуты серым шинельным сукном. <…> Возникает образ адского чрева, мрачного застенка, куда втиснуты жертвы петербургского казенно-демократического механизма, жертвы жизни, управляемой демоническими законами»
930
В тех сценах спектакля, где использовался «Театральный разъезд», правительство упоминалось неоднократно. Одна из наиболее ярких реплик звучала так: «Это не осмеяние пороков, это отвратительная насмешка над Россией — вот что. Это значит — выставить в дурном виде самое правительство.
