Читать «Таблетки от жадности» онлайн - страница 103

– Ого! – присвистнул Валера.

– Ну да! – закивала мама Верейского. – Особенно последние два месяца он его терпеть не мог.

– Терпеть не мог? – переспросила я заинтересованно. – Если не секрет, в чем это выражалось?

– Да по-разному! – отвечала со вздохом Раиса Александровна. – Когда однажды Константин Георгиевич к нам домой пришел, Димка так неприлично себя вел, я прямо даже расстроилась. Спрашивала его: и чего ты на него взъелся, милейший, интеллигентнейший человек. Насупился, молчал, ничего не говорил. Сам не знал, что ответить.

– А у вас с Маслиным были очень тесные отношения, правда? – спросила я.

– Тесные? – Раиса Александровна смотрела на меня недоверчиво. – Что вы хотите этим сказать?

– Как так получилось, что о вашем сердечном приступе в пятницу вечером первым узнал именно Константин Георгиевич?

– Ну как, что за дурацкий вопрос? – Раиса Александровна возмущенно пожала плечами. – Он же был рядом со мной в этот момент, как же он мог про это не узнать?

– Константин Георгиевич?! – воскликнула я совершенно ошалело. – То есть как это он был рядом с вами?

– Очень даже запросто, – отвечала мама Верейского невозмутимо. – Он же мне и принес весть о гибели Димки. Подготовил меня, тактично так все рассказал. Если бы не он, я бы концы отдала, это уж определенно.

У меня было такое ощущение, что еще немного, и я сойду с ума.

– Подождите, подождите, – проговорила я, изо всех сил пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Ребята рядом со мной на диване даже смотрели на меня удивленно. – Итак, вы говорите, что во время вашего сердечного приступа Маслин был рядом с вами, так?

– Разумеется! А где ж ему еще быть?

– И сердечный приступ у вас произошел именно вследствие известия о гибели сына, верно?

– Ну да, конечно. Я что-то вас не пойму.

– Скажите, – продолжала я настойчиво, – а до этого с вами в тот день был еще один приступ?

– В тот же день? Да что вы! – Раиса Александровна покачала головой. – Два приступа в один день, шутка ли! Так бы я концы отдала, и никакая «Скорая» мне не помогла бы.

Я устало вздохнула и стала рассеянно смотреть в окно. В словах Раисы Александровны содержались такие кардинальные противоречия с тем, что я сама видела и слышала, что я не знала, что и думать.

– Скажите, Раиса Александровна, – решилась я, сама не зная зачем, задать еще и этот вопрос. – А в ту скорбную для вас пятницу ваш сын вам звонил? Я хочу сказать, в первой половине дня, до его прихода в тот злополучный ресторан?

– Да, конечно, звонил. Он мне обязательно несколько раз на дню позвонит, чтобы узнать, все ли со мной в порядке.

– Если не секрет, о чем вы разговаривали?

– Ну, о чем… – мама Верейского задумалась. – Ни о чем особенном мы не разговаривали. Спросил, как мое самочувствие, я сказала, нормально. Вот и все.

– И больше ничего?

– Ну да, – подтвердила Раиса Александровна. – Хотя нет, постойте! – воскликнула она, вдруг что-то припомнив. – Он рассказывал, что у них там банкет намечается.