Читать «Табельный выстрел» онлайн - страница 2

Грек уходил длинным таежным маршрутом. Знал, что милиция и чекисты не спят и очень внимательно следят за тем, кто приезжает и покидает эти дремучие края, обыскивая людей и транспорт, вытряхивая багаж в поисках золотого песка. Оно и понятно. По их мнению, каждая золотинка должна идти в сокровищницу страны. Но золотишко, оно ведь как вода — через любые преграды и крохотные щели путь свой найдет и утечет тонким ручейком. Мимо них, комиссаров, пройдет, как они ни пыжатся.

— Совдепия, — прошипел Грек, пробираясь по кочкам через бесконечную трясину и проклиная все на свете.

Он ненавидел страну, где родился. Ненавидел людей, рядом с которыми жил. Ему хотелось чего-то большего, чем бескрайние снежные просторы, горбатящийся за станками и на полях бестолковый народ. Ему всю жизнь хотелось воли, а его всю жизнь запирали в камеру.

— Суки краснопузые, — прохрипел он любимое выражение своего отца, относящееся к воцарившейся в России власти.

И надо же, именно после этого восклицания он и провалился в трясину. Чертыхнулся. Дернулся, пытаясь вырваться и сперва еще не веря, что это всерьез. Но жижа не хотела отпускать его. Он еще раз рванулся и замер. С каждым движением трясина затягивала его глубже.

Когда мерзкая жижа подобралась к груди, он вдруг совершенно ясно осознал — а ведь это конец. Ему не выбраться. Это не трясина, а сама смерть сжимает его в своих объятиях. И на этот раз она не отойдет в сторону, не отвернется, как это делала очень часто. На этот раз она заберет его с собой.

Он развел руки, рванулся, но в результате конвульсивных движений погрузился еще глубже. И уже вне себя от сдавившего его ужаса, закричал:

— Помогите!

Но смешны были его призывы о помощи. Способны лишь забавлять дикое зверье, да еще, наверное, нечистую силу, которая наверняка водится в этих проклятых бескрайних болотах. Кричи не кричи, а тут на десятки, если не на сотни километров ни одной живой души.

Грек застонал, грязно выругался, попытался извернуться. С тем же успехом — только погрузился еще глубже.

Его порывы, планы на жизнь, счета, по которым надо заплатить, — все в эти минуты перечеркивалось жирным крестом. Все, нет ни прошлого, ни будущего. Остались только он и трясина.

— Нет! — заорал он.

Разум оставил его, уступив место древним инстинктам. Продолжая кричать что-то нечленораздельное, он отчаянно забился. Извернулся ужом, пытаясь скинуть с себя тяжесть овладевшей им трясины. Он погибал и должен был использовать свой последний шанс.

— Н-е-ет!

Грек рванулся, зная, что это его последняя попытка…

Лежа на твердой земле, исходя кашлем, он пытался понять, как ему удалось освободиться из плена трясины… Хотя так и должно было быть. Он всегда выбирался. Из всех трясин. Вот и сейчас — в последний момент уцепился за какую-то скрытую мхом корягу и вытянул свое отяжелевшее тело на берег. Повезло. Схватил фарт. Он вообще фартовый по жизни.