Читать «Та, что всегда возвращается» онлайн

Софья Ролдугина

Та, что всегда возвращается

Это случилось, когда на пустыре за стройкой вдруг расцвели одуванчики — в самом конце октября.

Сквозь жухлую траву сначала пробились листья — крепкие, разлапистые, похожие на жадные растопыренные ладошки. Два дня они ловили скудный осенний свет, сберегая каждую каплю, а потом из последних сил вытолкнули наружу тугие зеленые кулачки бутонов. В понедельник утром, когда Марисоль шла на рынок, они еще были плотно сомкнуты. К обеду — приоткрылись, робко желтея среди жухлой травы. А в четверг весь пустырь накрыло солнечное, горьковато пахнущее одуванчиковое одеяло. Дети с гиканьем носились среди цветов и хохотали — на головах венки, как короны, руки перепачканы млечным соком. Позабытые рюкзаки с учебниками и шапки были свалены в кучу на краю пустыря.

— Чудно же… Одуванчики накануне зимы, — пробормотала Марисоль и даже остановилась посмотреть. Правда, ненадолго: старые кости ныли от долгой прогулки и холодного ветра. — Эге! Да там же младшенькие Петры бегают! В самый разгар школьных занятий! Надо к ней заглянуть, что ли, предупредить…

Сказано — сделано. Благо жила Петра всего-то через улицу, и камин у нее был даже уютнее и жарче, а кресла — мягче, чем у Марисоль.

Старую подругу Петра встретила с радостью. Попеняла немного, что та редко заходит — уже два дня не была в гостях, негодница! — но все равно заварила вкусного чаю с вишневыми и смородиновыми листьями, достала из буфета вазочку с тягучим гречишным мёдом и пачку кунжутного печенья. Все три Петрины кошки — Урд, Верд и Скульд — тут же сбежались к столу, хотя прекрасно знали, что подачек ждать от строгой хозяйки — пустое дело.

— Видела твоих правнучков, — наябедничала Марисоль, почесывая за ушком пушистую Урд. — Носятся как угорелые. Прямо на пустыре, представляешь? Среди этих чудных одуванчиков!

Петра по обыкновению ничему не удивилась — ни цветам в октябре, ни правнучкам, сбежавшим с уроков. Только задумалась о чем-то.

— Подожди-ка здесь, — попросила она. — Попробую позвонить Михелю.

Михель был директором школы и — когда-то невероятно давно — Петриным неудачливым ухажером.

— Позвони, позвони, — сонно закивала Марисоль, а потом подумала, что это немного слишком — жаловаться директору из-за одного-единственного прогула. В конце концов, такое уж дивное время — детство, когда одуванчики на соседнем пустыре важнее математики, истории и черчения вместе взятых.

Петра скоро вернулась — разом постаревшая лет на десять, хотя куда уж, казалось, больше. Она растерянно замерла на пороге комнаты, а потом, поджимая сухие губы, поковыляла к буфету. Неловко провернула ключ в скважине, отворила дверцы и достала плоскую, широкую бутылочку из темно-розового стекла.

— Черешневый ликёр, — пояснила Петра, тяжело опускаясь в кресло. — Хочу в чай себе капнуть немножко. Да и тебе не повредит… Михель вчера умер. Вот сегодня детишек из школы и отпустили…

— Дела-а-а, — только и сумела произнести Марисоль.

Отчего-то сразу вспомнилось, что Михель был старше ее всего на три года. Почти ровесники… Получается, что из их довоенного выпуска остались только двое — она да еще Петра.