Читать «Сюрприз для небогатых людей» онлайн - страница 6

– Тетка! Курева нету?

– Да разве так можно! Где здесь выход? Если здесь нет ни одного мужчины, я сама навещу экипаж.

– Тетка! А ширева нету?

– Да вы успокойтесь, пожалуйста. Не волнуйтесь. Умерли, да. Что уж тут поделать. Значит Бог прибрал. Скоро высадимся и похороним по-людски… – так пыталась угомонить активистку весьма полная и необыкновенно привлекательная для сердца русского мужчины дама… то есть баба. С густым и сладким промедлением в голосе, с задушевностью и сердобольностью. Руками своими, как двумя снопами спелой пшеницы, обнимала баба дочерей-близняшек лет по девяти. Томительный вес ее и знатный урожай любовных утех, легко прочитывающийся по глазам и по всей повадке, добавляли матроне несколько лишних лет поверх ее действительного возраста. А была она лет на двадцать моложе активистки. Та застыла и, скорее всего, подчинилась бы воле добродушно хихикающего большинства. Но не тут-то было. Шпаненок испортил дело:

– Тетка! Ты из стакана будешь?

Активистка глянула на него с ненавистью и принялась тщательно осматривать стены в поисках выхода. Под общий уже хохот. Решетников пожал плечами.

– Странный человек. Давно никто не умирал у нее, как видно. – И вправду, добавить нечего. Когда трупы дожидаются своей очереди на кремацию месяца по три, удобно устроившись в семейных фризерах, к ним привыкают, их воспринимают как заурядную деталь квартирного ландшафта… К чему напрасно волноваться?

Иван Балашов повернулся к брату и мотнул головой, мол, подержи место. Далеко не всем хватило мест на узких пластиковых лавках. Подошел к активистке, принялся ей втолковывать что-то.

Бритый:

– Тетка! Ухажера завела? – Хохот пошел с визгами и нервными подвываниями. Как в плохо подавленном картофельном пюре: ровно-ровно, а тут вдруг оковалочек.

Решетников обратился к матроне:

– Простите. Возможно я ошибаюсь, но… мы не могли быть с вами знакомы?

– Я с Одинцова с подмосковного. С Баковской резиновой фабрики.

– Еще раз простите, я, вероятно, обознался.

– Ничего. Бывает.

Вадима мучило то же сомнение. Какое приметное лицо! Он и спросил:

– А мы с тобой, Пышка Медовна, в знакомстве часом не были? – и улыбнулся так значаще, хотя, конечно, ждите пряников детишки, какая женщина станет думать про любовные дела посреди этакой казармы!

– Кому ты, а кому и Галина Петровна, – механически ответила матрона. – Тыкать полюбовнице своей будешь! – чтобы так складно и норовисто срезать мужчину, надо еще в глаза ему бесстыжие посмотреть. Он и потеряется. Но матрона в глаза Вадиму смотреть не стала. Отчего? – удивился Балашов. Что ж ты за личность такая, Галина Петровна?

Брат его вернулся. Слова его, как ни странно, успокоили темпераментную женщину. Общество отсмеялось, сколько положено, Бритый уже напоследок, арьергардно, объяснил, что, вот, мужик всегда имеет, чем бабу успокоить. Активистка поискала глазами свободное место. Нет такого. Она сделала риторическое движение бровями, но никто ей, конечно, не уступил. Унижаться и упрашивать она не умела, а при ее изможденной худобе простоять час или, скажем, четыре часа – кто знает, сколько там, – было просто невозможным делом. В конце концов пришлось ей садиться на пол…