Читать «Сыщик Путилин (сборник)» онлайн - страница 6

— Да он нас с тобой, брат, тысячу раз может купить и перекупить! — ухмылялся тот. — А только бабник, да и заливает здорово!..

По окончании обедни оделенная копейками, грошиками и пятаками нищая братия стала расходиться.

— Мы пойдем за горбуном… — едва слышно бросил мне мой знаменитый друг.

Горбун шел быстро, волоча по земле искривленную уродливую ногу. Стараясь оставаться незамеченными, мы следовали за ним, не выпуская его из виду ни на секунду. Раз он свернул налево, потом — направо, и вскоре мы очутились перед знаменитой Вяземской лаврой. Горбун юркнул в ворота этой страшной клоаки, истории о которой приводили в содрогание людей с самыми крепкими нервами.

Это был период расцвета славы Вяземки — притона всего столичного сброда, безжалостно обрушивавшегося на петербургских обывателей. Отъявленные воры, пьяницы-золоторотцы, проститутки — все это отребье свило здесь прочное гнездо, разрушить которое было не так-то легко. Подобно московскому Ржанову дому Хитрова рынка, здесь находились и ночлежки — общежития для этого почтенного общества негодяев и мегер, и отдельные комнатки — конуры, сдаваемые за мизерную плату аристократам столичного сброда.

Притаившись за грудой пустых бочек, мы увидели, как страшный горбун, быстро и цепко поднявшись по обледенелой лестнице, погребенной под человеческими экскрементами, ступил в черную галерею грязного, ветхого надворного флигеля и скрылся, отперев огромный замок, за дверью какого-то логовища.

— Ну, теперь мы можем возвращаться, — задумчиво произнес Путилин, не сводя глаз с таинственной двери, скрывшей чудовище-горбуна.

— Ты что-нибудь наметил? — спросил я его.

— Темно… темно… — как и предыдущей ночью, ответил он.

Мать жертвы

В сыскном управлении Путилина ожидал сюрприз. Лишь только мы вошли, предварительно переодевшись в свое платье, в кабинет, как дверь распахнулась и в сопровождении дежурного агента вошла, вернее, вбежала небольшого роста худощавая пожилая женщина. Одета она была так, как обыкновенно одеваются мещанки или бедные, но благородные чиновницы: на голове ее громоздилось некое поношенное подобие черной шляпы, прикрытое черной же косынкой, сама она была облачена в длинное черное пальто. Лишь только она вошла, как сейчас же заплакала, вернее, заголосила.

— Ах-ах-ах… ваше… ваше превосходительство…

— Что такое? Кто эта женщина? — спросил Путилин агента.

— Мать вчерашней девушки, найденной мертвой у паперти церкви Спаса на Сенной… — доложил служака.

Лицо Путилина хранило бесстрастность.

— Садитесь, сударыня… Да вы бросьте плакать, давайте лучше побеседуем… — пригласил несчастную знаменитый сыщик.

— Да как же не плакать-то?! Дочь единственная… Леночка моя ненагля-а-адная… Видела ее, голубушку…

Из расспросов женщины выяснилось следующее. Она была вдовой скромного канцелярского служителя, умершего от запоя. После смерти кормильца в доме наступила страшная нужда. Она шила, гадала на кофейной гуще, даже обмывала покойников — словом, прилагала все усилия, чтобы «держаться на линии» со своей Леночкой.

— А она раскрасавица у меня была! Характер был гордый, замечательный, можно сказать. И-и! Никто к ней не подступайся! Королева прямо! В последнее время тоже работать начала. Для лавок белье шили мы… Шьет, бывало, голубушка, а сама вдруг усмехнется да и скажет: «А что вы думаете, мамаша, будем мы с вами богатые, помяните мое слово!» Да откуда, говоришь ей, богатство-то к нам слетит, Леночка? А она только бровью соболиной поведет. «Так, — говорит, — верю я в счастье свое…»