Читать «Сыщик (аб-3)» онлайн - страница 25

Штойбен потер руки:

– Ну скорее же, скорее, мой друг! Насколько я знаю, вы мне и в самом деле подарочек привезли… Пойдемте в кафе, тут неподалеку!

И нетерпеливо двинулся вперед, то и дело оглядываясь. Бестужев мысленно поморщился: этот субъект, года три как заагентуренный русской военной разведкой, держался, на взгляд ротмистра, с непростительным легкомыслием. По глубокому убеждению Бестужева, подобные встречи непременно должны были происходить в более серьезной атмосфере – меж тем Штойбен вел себя так, словно оба были развеселыми буршами и выбрались попить пивка, на девушек поглазеть… Несерьезно.

– Куда мы идем? – спросил он, нагнав Штойбена.

– Здесь есть великолепное кафе, – ответил тот, по-прежнему сияя развеселой улыбкой. – Приют богемы, знаете ли, а потому и обстановка соответствующая: можно во всю глотку орать о чем угодно, и никого это не удивит, можно притащить даже носорога, никто и не почешется – лишь бы носорог не пил пиво из чужих кружек, ха-ха-ха! Полиция этим заведением не интересуется ни в малейшей степени еще и оттого, что тупые агенты все мозги свихнут, пытаясь понять смысл разговоров богемы, хо-хо! Благо заговоров тут не плетут, бомбы не мастерят, всего-то лишь сутки напролет толкуют о всякой зауми… Идеальное местечко для шпионов вроде нас с вами. Я там уже заказал заднюю комнатку. Никаких подозрений мы не вызовем, разве что примут за парочку объединенных порочной страстью субъектов – но среди тамошней богемы таких несчитано…

И он жизнерадостно расхохотался, чем поверг Бестужева в некоторое уныние: не так подобные дела обставляются, совсем не так, что за несерьезный подход…

Спустившись по каменной лестнице без перил, они оказались в обширном полуподвальном помещении со сводчатыми потолками и отделанными потемневшим деревом стенами. По залу плавали клубы табачного дыма (судя по ударившему в нос резкому запаху, богема предпочитала не благородные турецкие, египетские и вирджинские табаки, а дешевые горлодеры, мало чем уступавшие русской махорке), гомон стоял несусветный, преобладали люди самого что ни на есть творческого облика, в большинстве своем буйноволосые и бородатые, щеголявшие экзотическими плащами в байроновском стиле, цветастыми шейными платками, порой встречались даже турецкие фески с длиннющими кистями, а на одном субъекте с густо накрашенными губами и подведенными глазами Бестужев с легким ошеломлением узрел натуральную чалму. Вопреки пресловутой немецкой сдержанности шума здесь было поболее, чем в ином российской кабаке для простонародья. Правда, отличие заключалось в том, что разговоры, как Бестужев успел краем уха подслушать, вертелись вокруг высокого искусства во всех его проявлениях. Порой он не понимал ни слова: говорили вроде бы на классическом немецком, но предмет громкой дискуссии был столь заумным, что уловить его суть не было никакой возможности.