Читать «Сыновний долг. Сборник рассказов» онлайн - страница 9

Мать у Алиски чудная. Вот ведь несуразица: Алиска ей и вещи хорошие покупает, и свои отдает, а вещи, надо отметить, у Алиски только отличнейшего качества, а мать все равно в обносках ходит. Наденет латанные–перелатанные шаровары, все в цветных заплатках, кофту какую-нибудь линялую и растянутую в разные стороны, туфли растоптанные обует – чисто побирушка. А венец экипировки – аляпистый красный платок, кокетливо обмотанный вокруг головы и завязанный узелком спереди на лбу с торчащими в разные стороны кончиками. Вылитая Горпина Дормидонтовна из кинофильма «Свадьба в Малиновке». А этот фильм у матери – один из любимых. Подражает, видимо, героиням.

Однажды именно в таком виде мать сидела у дороги, торговала козьим молоком да картошкой с солеными огурцами, что соседка подкинула. В деревне ведь как? Взаимовыручка между торговками существует: сегодня одна торгует, а вторая огороды свои возделывает или какими-то домашними делами занимается, завтра – наоборот. В тот день трудовую вахту несла как раз Алискина мать. День жаркий выдался, матушку сморило, она и не заметила, как заснула.

Проснулась мать оттого, что кто-то тряс ее за плечи. Она глаза открыла, ничего понять не может, от испуга из горла только нечленораздельное мычание вылетает. Над ней склонился мужчина: огромный, шея бычья, бицепсы под одеждой ходуном ходят, а из ворота рубашки у него золотая цепь в палец толщиной свесилась, с крестом, какие мать только у батюшки в церкви видела. Сам исполин что-то участливо говорит. Матушке спросонья он сначала ангелом показался, она, как завороженная, смотрела на крест.

– Глухая еще к тому же, – констатировал «ангел» и жалостливо погладил мать по голове, как маленького ребенка. – Держи, бабуся, купи себе жратвы на все.

С этими словами он сунул матери в руки какую-то бумажку и неспешно направился к своему автомобилю, прихватив одну из бутылок с молоком. Автомобиль, резко стартовав, умчался, и только тут мать обратила внимание на то, что сжимала в кулаке. Хрустящая, серо-зелененькая, мужчина лобастый с длинными волосами посредине, буквы иностранные, цифра 100… Мать таких денег отродясь не видела. Но поняла, что бумажка ценная. Свернула ее аккуратненько в четыре раза и поглубже за пазуху засунула.

Алиска долго смеялась, когда мать ей картинку с длинноволосым показала:

– Да! Тебе уже милостыню подают… И не просто подают! Долларами!

Потому и сейчас ругалась, требовала одеться приличнее:

– Мам, как ты думаешь, почему у меня торговля бойчее идет? А? И продаю я дороже, а тебе все цены сбивают. Не знаешь? Так скажу. – Алиска сделала передышку и прекратила расхаживать по двору перед мамашей и козой.

– Главное в вашем торгашеском деле что? – мать скосила глаза на бутыль, а дочь вдохновенно продолжила свою лекция. – Неправильный ответ! Внешний вид! – Она подняла вверх указательный палец. Мать с Фросей тут же уставились на него.

– Как я на дорогу выхожу? В нарядном платье, в платочке белом и чистеньком, зонтик беру с собой, да не тот дырявый, которым ты всех пугаешь, а свой – веселенький и яркий. И руки у меня чистые. Ты на свои посмотри: под ногтями грязь, а сами-то ногти – ужас! Уже заворачиваться в крючки начали. Подстричь! Срочно! И хламиду свою сними, и безобразие это шарообразное, и пестроту с головы убери.