Читать «Сын ведьмы» онлайн - страница 257

До прихода христианства год у славян на Руси заканчивался обрядом Корочуна – когда в самую длинную ночь гасили все огни, а затем долгим упорным трением сухого дерева о дерево добывали новую искру, от которой и зажигали вновь очаги в домах. Епископ Иоаким был достаточно разумен, чтобы не запрещать то, к чему в этих краях привыкли, однако для него куда важнее было, чтобы местному люду больше понравилось, как отмечают Рождество Спасителя. Поэтому после самой темной ночи новгородцы потянулись к еще не достроенному, освещенному пламенем свечей храму Святой Софии. Заглядывали внутрь, следили за праздничной службой, слушали песнопения священников, а потом радостно садились за угощение, каким потчевали их в честь светлого праздника. И такое празднование им понравилось куда больше, чем продолжительное сидение во мраке в самую долгую ночь.

А потом народ узнал о предстоявшем венчании временного посадника Воробья и местной боярышни. На это было бы любопытно посмотреть. Но еще больше все развеселились, проведав, что и Добрыня предстанет перед алтарем с привезенной им из дальних краев красавицей. Ее еще в Ладоге окрестили в новую веру, причем крестным отцом стал не кто-нибудь, а сам воевода Путята. Поэтому невесту Добрыни так и называли теперь – Забава Путятична. Было у нее, правда, и новое имя, в крещении данное, да только его многие еще не знали, а вот имя Забава новгородцам пришлось по душе. Ведь и сама невеста посадника была милой, забавной, улыбалась всем так счастливо. Да и заслужил их удалой посадник в жены такую раскрасавицу.

Ну а где свадьбы, там и пиры застольные, с играми, гуляниями, катанием на тройках. Весело было той зимой в Новгороде! К тому же постепенно разошелся слух, что в числе прибывших с Добрыней была и его мать, известная чародейка Малфрида. Многим любопытно было на нее глянуть, но все никак не могли понять, где же матушка посадника? Правда, сидела на пиру с гостями некая веселая черноглазая красавица, да только кто же подумает, что эта молодица – родительница самого почтенного Добрыни?

Однако после свадьбы Малфрида вскоре уехала из города. Сопровождал ее худощавый нелюдимый спутник с повязкой через один глаз. А так как сам посадник сразу после пиров с головой погрузился в местные дела и заботы, то проводить их до Рюрикова Городища вызвался только священник Сава. В пути он заметил, что чародейка холодно держится со своим спутником, потому и сказал при прощании:

– Ты не сильно ворчи на Мокея за то, что он согласился креститься. Он ведь, почитай, половину души оставил за Кромкой, а как можно к жизни вернуться, если не позаботишься о спасении души? А Христос милостив, он примет всякого, кто уверует в него всем сердцем. Так что у Мокея теперь есть надежда пожить по-человечески.

Малфрида лишь опустила лицо в пышный воротник лисьей шубки. Склонилась так, что длинные колты-подвески из-под расшитой шапочки скользнули по скулам.

– Я Мокею не нянька. Хочет креститься – его воля. Да и не было в нем никогда ничего чародейского. Обычный он. А то, что от силы Кощеевой ему перепало, забыть поскорее хочет. Где уж ему понять, каково это, когда силу волшебную всю жизнь имеешь.