Читать «Счастье ходит босиком» онлайн - страница 7

Хотя откуда было взяться грязи на розовой пяточке? Вера оказалась чокнутой мамашкой, просто рухнувшей в материнство, она служила дочке, как фанатик своему божеству.

Вера жила в ритме Наденькиного дня – ночью баюкала, нарезая круги по комнате, а днем билась от недосыпа об косяки. Иван с утра уходил на службу, поэтому он подключался к ночным вахтам только в крайних случаях, когда зубки или газики делали Наденьку особенно беспокойной. А так Вера сама управлялась, засыпая днем едва ли не стоя. И ела-ела-ела – чтобы было молоко, и чтобы оно было жирное, чтобы Наденька хорошо набирала вес. Наденька с поставленной задачей справлялась. Но особенно хорошо набирала вес Вера. Ее тело стало, как взбитая перина, мягкое и объемное. Халаты, в которых Вера ходила по дому, миролюбиво вмещали в себя ее телеса, лишь укорачивая день ото дня концы пояса.

Иван старался не вспоминать прошлое, но иногда в голову лезло: да, сейчас ей бы роль Джульетты не дали, только кормилицы.

Но самое неприятное – то, что Вера в своем материнстве дошла до полного единения с дочкой. Ее жизненный мир схлопнулся до горшков и пеленок. Иногда Ивану казалось, что жена по уму сравнялась с Наденькой, у них было словно одно сознание на двоих. Вера чувствовала Надю как второе «я». Она безошибочно угадывала, когда Наде нужен косой заяц, а когда кукла. А муж вечно путал и протягивал не то.

Иван приходил с работы и спрашивал:

– Как вы тут?

– Прекрасно! Закрой глаза, сюрприз.

Иван закрывал глаза, но лучше было заткнуть нос. Ему под нос совали горшок.

– Что это?

– Это Наденька сама на горшок сходила! Представляешь? Я, главное, отвлеклась, на кухню отошла, а тут такое! Господи, как обидно, что своими глазами не увидела.

Вера страдала так, словно пропустила солнечное затмение, которое случается раз в сто лет. Впрочем, затмение, наводнение, извержение вулкана – все это мелко по сравнению с тем, что Наденька сама взгромоздилась на горшок.

Иван понимал, что ему повезло с женой, что она прекрасная мать и что его располневшую жену никто не уведет. Не родился еще такой мужчина, который соблазнит женщину, чей взгляд прикован к детскому горшку. Все к лучшему.

Он сам давно порвал с Тамарой. Сразу после недоразумения с ананасом. Обходил склад по выгнутой дуге. По этой же дуге его настигали известия, что на склад завозили то манговый сок, то бананы. Он игнорировал эти позывные. Выходило, что теперь они с Верой – идеальная супружеская пара, верная друг другу и преданная дочке. Но как-то кисло было Ивану от такой правильности.

Иногда закрадывалась крамольная мысль: а что хорошего ему от этой верности? Толстая жена и полное отсутствие мангового сока. А какой он на вкус, этот сок? Даже попробовать не успел.

На фоне семейной идиллии прошлые страсти казались ему вовсе не такими уж и отвратительными. Да, было дело, Вера водила шуры-муры с Федором. Зато как он ее ревновал тогда, как билось сердце, когда она роль Джульетты учила, обернувшись занавеской. Как он хотел ее вместо занавески чадрой покрыть, чтоб с ног до головы, чтоб только его была. И вот она его. Без чадры и без занавески. В безразмерном халате и с мокрыми пятнами на груди, потому что молоко просачивалось сквозь любые препоны. Это, конечно, хорошо, что у дочки полноценное питание. Но как-то неприятно смотреть на эти мокрые разводы, и подленько так в памяти всплывает слово «вымя». Неправильное слово, грубое, но липкое. Иван стыдился таких мыслей, конечно. Но избавиться от них не мог. И опять выходило, что нет ему покоя.