Читать «Суперчисла: тройка, семерка, туз» онлайн - страница 222

Фридрих был философ на троне. Король как-то признался: «Под влиянием философии, я начинаю верить в возможность существования у меня души и, пожалуй, в возможность ее бессмертия».

— Одним словом, — перебил Сен-Жермена секретарь, — если бы кто-то неопровержимо доказал, что душа необходимо существует, он тут же согласился бы?

— Вот именно! — кивнул граф. — Но я никогда не решился бы поставить подобный опыт. Существование души — вещь недоказуемая! И слава Богу! Нет надобности убеждать кого-то в наличии этой субстанции. Вот почему я никогда не прощу так называемым «просветителям» саму постановку вопроса о необходимости подобного доказательства. По этому поводу можно сделать следующее замечание — исключите из нашей культуры понятие «душа», что останется? Фридриха живо интересовали важнейшие проблемы познания, но в сущности он всегда оставался скептиком, подмечающим во всех явлениях, прежде всего, отрицательную сторону.

Но вернемся к портрету.

Это был зоркий, не упускающий своей выгоды человек. Прекрасное повторение Надир-шаха, однако не в пример своему духовному предшественнику Фридрих был образованным, я бы сказал утонченным человеком. В смысле сохранения жизни, поверьте, Джонатан, самую весомую гарантию дает образование. Если взглянуть шире, то культура…

Какая наиболее четкая черта его характера сразу бросилась мне в глаза? Это безусловно честолюбие. Как и его наставник Вольтер, оба свято верили, что слава все спишет. Это были люди большого ума, господствовавшего у них над всеми иными душевными способностями. Фридрих ни в коем случае не отказывал в полезности прекрасным душевным порывам, но всегда утверждал, что высшая добродетель заключается в том, чтобы ставить их на место. Я пытался уточнить: «Это значит, держать в узде?» — на что король возражал: «Ни в коем случае!.. Именно ставить на место. То есть, уметь использовать…»

Уиздом, не отрывая пера, тяжело вздохнул и, дописав последнее предложение, в сердцах воскликнул.

— Из ваших слов вытекает, что он был почти полубог…

Граф Сен-Жермен усмехнулся.

— Кто из нас полубог, еще вопрос, но это был достойный противник, и как раз в середине шестидесятого года или точнее и ближе к его концу, с неотвратимым приближением смерти Елизаветы, в момент тяжелых неудач, перед ним вдруг открылись умопомрачительные перспективы. Он по свойству своего помешанного на регулярности разума, немедленно принялся составлять детальный план действия, который собирался пустить в ход сразу после воцарения молодого Петра. Во сне мне было указано, что я просто обязан перекрыть ему все возможные пути для проведения этого замысла в жизнь.