Читать «Стук, Стук, Стук...» онлайн - страница 2

Дверь закрывается. Шаги. Затем тишина, и снова слышен настойчивый стук.

Священник. Юлиус, веруешь ли ты в Бога, всемогущего отца, Творца земли и неба?

Частый перестук.

Юлиус. Верую.

Муж. Священник был маленький, рыжий, остриженный наголо, в арестантской одежде он скорее походил на убийцу. Мы все походили на убийц. Но я никого не убивал. Я дал кусок хлеба и несколько сигарет поляку, который проходил мимо нашего дома. Это видел сосед, а он знал, что по закону такие вещи запрещены. Сосед соблюдал законы, он такой и сейчас. Его донос стоил мне года тюрьмы; после прочтения приговора судья сказал:

Судья. Учитывая мягкий приговор, подсудимому предложено отказаться от своего права на апелляцию.

Муж. Я отказался от своего права на апелляцию.

Звон разбитой посуды, открывается дверь. Шаги.

Мука? Упала банка с мукой?

Жена. Прости, я что-то нервничаю. Столько еще надо сделать. Даже если будет и не так много гостей.

Муж (тихо). Юлиуса казнили за пол-ложки муки. Я не могу смотреть, когда просыпают муку... Я... Прости...

Жена. Прости ты меня... Понимаешь... Ты должен понять...

Муж. Стоит мне увидеть белую пыль над грузовиком, который везет муку с мельницы в пекарню, и я думаю, что это во сто крат больше того, за что пришлось умереть Юлиусу.

Жена. Я ведь нечаянно.

Муж. Мука на лице пекаря, на его колпаке, на его волосах. Мука, которую он по вечерам стряхивает с куртки, — это как раз столько муки, за сколько Юлиусу...

Жена. И должно же это было случиться со мной как раз сегодня!

Муж. Хорошо, что это случилось сегодня. Только не трогай муку. Я сам ее смету. Ты уже со всем управилась?

Жена. Да. Мясо зажарено, торт испекся. Смотри, как он подрумянился. Красные и зеленые фрукты сверху и сливки, белые, как только что выпавший снег. Дети уже спят, но еще не поздно. Ровно девять. Успеем выспаться. И я, вроде, могу быть довольна: даже кофе и то смолот, все выглажено, а утром придет Хильда — она мне поможет.

Муж. Но ты почему-то грустная?

Жена. Я вижу, как ты смотришь на муку. Но ведь я нечаянно. Неужели ты не можешь забыть? Попытайся забыть. Вот уже час я слышу, как ты ходишь из угла в угол и что-то бормочешь, будто ты не здесь, а где-то еще. Прямо страшно становится.

Муж. Можно провалиться в прошлое, как в яму. Тогда все сливается — и настоящее, и прошлое, и будущее — и ты не знаешь, что это — прошлое в настоящем или настоящее в будущем? Все едино. Я сижу в камере и жду, когда раздастся стук. (Стучит в дверь костяшками пальцев: два раза, пять раз, четыре, один.)

Жена. У тебя ободраны суставы пальцев. Может, положить на них мазь?

Муж. Да, пожалуйста.

Открывают и снова закрывают шкаф.

Правда, хорошая мазь. Знаешь, что означал тот стук? Муку. Это значило, что Юлиусу удалось добыть муку. Пол-ложки. Но для того, чтобы принять причастие, надо было еще о многом позаботиться. Надо было тайком доставить в камеру священника вино. Мы достали его в санчасти, на бутылке была этикетка «Микстура от кашля». Нужен был утюг, и надо было его накалить. При помощи горячего утюга Юлиус приготовил облатки. Они были не очень белыми, скорее коричневыми, как поверхность утюга, и крохотными, как грошики. Из полуложки муки их получилось двадцать. Вот тогда священник смог отслужить в своей камере мессу и освятить святые дары, и я думаю о тех мессах, на которых никогда не присутствовал, как о чем-то очень мне дорогом.