Читать «Стрекозка Горгона. 1828 год» онлайн - страница 40

Раскупорили бутыли, плеснули в бокалы, отпили, другого вина испробовали. Николай, с видом знатока подержав во рту одно вино, попробовав другое, вынес вердикт:

– Из сухих, пожалуй, лучше французское… Ну-к, настойки налей!

Выпили за счастье, за новый мундир Николая, за удачные дороги, за то, чтобы все дороги возвращали их домой. Тётушка засиживаться не стала, сказала, что на душе тревожно, сходит к Заре во флигель, попросит погадать, правду ль Таня предсказывает.

Николай посмотрел на Таню и строго спросил:

– Ну-ка объясняй, с чего ты решила, что вы оба меньше меня проживёте?

– Показалось так… Как будто страница из книги судеб вдруг приоткрылась…

– Плохо… – задумчиво сказал он. – Однако знаете, что я скажу. Я от цыганок слыхал, что они, бывало, нагадают кому-то только год жизни, предскажут, что умрёт он, например, по пьяни иль с лошади упадёт. Человек струхнёт, меняет жизнь, с мольбами к Господу обращается, и не сбывается то, что казалось обязательным, живёт и живёт себе и второй год, и третий, бывает, и до глубокой старости дотягивает. Значит, срок можно и продлить. В книге судьбы было записано одно, а если человек решительно переменит самого себя, то и записи в той книге меняются. …Помните, что в Библии о Ниневии сказано? Господь решил уничтожить город, но жители его стали умолять о прощении, и Он сжалился. А жители Содома не вняли словам ангелов и погибли.

– Интересные мысли… Спросить бы священника… – проговорил Сергей.

– Я и так знаю, что он ответит, – живо отозвался Николай, приосанился на стуле, сделал рукой жест, как будто бороду поглаживает, оглядел друзей свысока, важно и, придав голосу многозначительной важности, басовито изрёк. – Неисповедимы пути Господни, сын мой.

Танюша, крутившая в руке бокал с вином, из которого она отпила всего пару глотков, негромко произнесла:

– Наверное, чтоб Господь смилостивился, надо совсем безгрешную жизнь вести. А я как ни стараюсь я все заповеди соблюдать, не получается…

– Ты, сестричка, главное, седьмую заповедь блюди: не прелюбодействуй! – назидательно поднял вверх палец Кало.

– Думаешь, главное? Ну, её-то исполнять легко, – она расслабилась, отпила чуть из бокала и, вспомнив нечто, давно её забавлявшее, решила поделиться с друзьями. – Знаете, в молитвенниках, что нам выдавали в Смольном, седьмая заповедь вообще была заклеена бумажкой, чтоб юные воспитанницы не только не помышляли об изменах, но даже и не знали, что такое возможно.

– Вот это да! Неужто, правда? – изумился Кало. – Ну, старые девы, карги глупые, до чего додумались!

– Ханжество в высшей степени! – возмутился Сергей. – Как хорошо, что ты вышла оттуда… Вот из-за таких наставниц и происходит то, что со штаб-ротмистром Ртищевым…

Николай хмыкнул многозначительно, показывая, что ему тоже известна сия история, вынес свой вердикт:

– Хорошо, что стрекозку нашу те карги не переделали на свой лад!

– О! Где им переделать меня! Я до поступления в институт успела узнать то, что те надзирательницы и к старости знать не будут. Сколько раз роды принимала! …И уверена, что невеста штабс-ротмистра не в Смольном воспитывалась. Смолянка, сколь бы ни тряслась от страха, не сбежала бы. Нам внушали, что жена обязана во всём-превсём мужу повиноваться. Полное безоговорочное подчинение мужу – обязанность женщины.