Читать «Страна Эмиграция» онлайн - страница 85

Летчики-пилоты, бомбы, самолёты…

Чем хороша эмиграция — можно начать совсем другое прошлое. Всё равно тебя никто не знает и рассказы твои проверить не может. Хочешь — стань «менеджером по маркетингу», хотя какой к чёрту «маркетинг» в бывшей совдепии в конце 80-х.

Приехал один странный человек со свастикой наколотой на груди и явно антисемитским прошлым, глядь — превратился в ортодоксального еврея.

Двигался по внутренним южно-африканским орбитам одно время высокий, мужественный эмигрант с открытым добрым лицом. Звали его по-моему Миша и познакомились мы с ним, когда он вошел в бизнес одного нашего польского знакомого. Бизнес был в общем-то несложный, нести в африканерские фермерские массы пламя высокого искусства, а точнее продавать в глубинке мазню слепленную где-то в Гонконге, под маркой настоящих картин.

Дело было несложное и при умении болтать языком довольно прибыльное.

Африканеры в Лувры, как правило не ходили, Рембранты им были не по карману, а тут картина, причем большая, да еще и в раме, да и подпись художника — все чин по чину.

С одной их подписей произошёл забавный случай у одного их продавцов картин. Он сам, с удовольствием об этом рассказывал.

Он приехал в один городок в центре «nowhere» и с образцами прекрасного постучался в один дом. Хозяин дома рассматривал картины, потом с сожалением сказал:

«Все хорошо, жаль у вас нет картин Филаретто, а вообще-то его собираю!»

Нужно сказать, что подписи на картинах делались тоже в Гонконге и набор их был достаточно небольшой, главное — это не должна было быть имя реального художника, кому нужны лишние неприятности, обвинения в подделке.

«Филаретто! Почему нет?! У меня в машине… Сейчас…» — коробейник бросился в свой фургон, где как он помнил ни одного «подлинника» этого китайского итальянца не было, но был припасён набор красок и кистей (реставрировать на ходу поврежденные холсты) Он схватил первый попавшийся пейзаж и, замазав подпись, размашисто вывел — Филаретто. Высушив феном (в дороге все может пригодится) свежую краску он помчался в дом.

Память его не подвела, он столько раз видел это имя на гонконгских поделках, что расписался безукоризненно точно.

«Да, — сказал хозяин, — это настоящий Филаретто!»

Миша проникся доверием к моей жене и пока я беседовал с польским приятелем, кратко рассказал ей свою жизнь. В России он был актёром, не звездой, но довольно известным, но семейные обстоятельства… Так он оказался в Южной Африке, сейчас учит язык, чтобы продолжить карьеру на сцене. Ну что-же, актер, значит актер, с кем не бывает.