Читать «Страна Эмиграция» онлайн - страница 41

Я обещал рассказать вам о людях Умтаты, ну что же маленький эпизод из послеинтервьюшного посещения Rotary Club'а.

Один из руководителей университета пригласил нас туда провести время до полета. Был будний день и в прохладном баре на кромке гольфового поля никого не было. Мы сидели и потягивали пиво, когда в бар вошла белая женщина с мальчиком лет 12. Оба были босиком и грязные ноги мальчика покрытые ципками не способствовали приятному отдыху.

Женщина, одетая во что-то длинное, бесформенное и в цветочек тоже представляла из себя достаточно жалкое зрелище.

«Кто это?» — спросил я, и чуть было не добавил — уборщица?

«Это член нашего клуба» — ответил университетский босс и назвал типичную африканерскую фамилию.

Из услышанных рассказов.

— Жили мы тогда в «В**» отеле. Место, прямо сказать, не очень — в самом центре Berea, рядом публичный дом, на улице каждый день шум, драки… И люди населяли дом очень разные. Больше всего было таких как мы евреев из России или русских из Израиля, кто их разберет, в общем — эмигрантов.

Как мы жили? По разному, но все были заняты — одни работу искали, другие, я в их числе, к экзаменам по профессии готовились, третьи пили…

Одна эмигрантская семья жила рядом со мной. Глава семьи — большой, рыхлый, шумный, жена и дети ему не уступали. Мы их за глаза звали — «Куки», так как муж всем к месту и не к месту рассказывал, что в России он шеф-поваром работал и огромные деньги заколачивал. Колоритная была семейка.

Помню, в «Хабат хаусе» организовали курсы английского языка для таких, как мы — безродных эмигрантов. Преподавательница нашлась быстро, милая такая старушка, осколочек постреволюционной эмиграции. По русски она почти не говорила, всю жизнь, лет 70 наверное в Южной Африке прожила. Правда уроки быстро кончились, не вынесла учительница новой русской волны. Она чуть не плакала, просила: «Speak English, please!» Ну, а эта семейка — «Куки», по английски говорить не хотели, на уроках в основном только на Русском или Иврите объяснялись и всем рассказывали какой у них сын замечательный и какие у него необыкновенные оценки в Израиле были. Так и сорвали доброе начинание.

Сам «Кук» в Южной Африке поваром не работал, он вообще нигде не работал, а что он делал и куда каждый день ходил — не знаю, но с одним из его ежедневных походов связана такая история.

Я, как обычно утром, собрался в библиотеку — вышел из квартиры и услышал, как открылась соседская, «Кукина» дверь. В коридор вырвался догорающий скандал. Слышался визгливый голос «Куковой» жены и отругивающийся самого «Кука». Вот он хлопнул дверью и зашагал по коридору к лифту, совершенно не замечая моего присутствия. Вдруг остановился, повернулся и со словами: «Нет! Этого так оставить нельзя!» направился к своей двери. Стук в дверь — она открывается и «Кук» с размаху бьет жену по лицу. Та с криком исчезает в глубине квартиры, а «хозяин», с довольной улыбкой идет к выходу.

Как мы за покупками ходили

В общем-то ничего необычного в этих походах не было. Мы уже имели опыт «shoping'a» в Израиле, уже не удивлялись обилию товаров в магазинах (не забывайте, что мы уехали из страны пустых прилавков), и новым был для нас пожалуй только язык общения с продавцами и официантами. До сих пор вспоминаем, как в маленьком уличном кафе в Rosebank'e мы решили выпить кофе с чем нибудь сладким и, увидев в меню слово «trout», ассоциировали его, бог весть каким образом, с милым русским «тортом». Мы не жалеем о нашей ошибке — пирог с форелью был удивительно вкусным, «приготовлен по рецепту моей мамы» объяснил нам владелец кафе. Новым, пожалуй, на первых порах была только система уличной торговли. Местная шутка — как определить, что вы в Южной Африке? Верный признак, если не выходя из машины на перекрестке вы можете купить всё, что вам нужно. Машины у нас тогда не было, но многое мы покупали на улице. В Hillbrow в те времена еще существовал небольшой «блошиный» рынок. Именно туда я отправился в самый первый день покупать необходимые даже в Африке одеяла и чайник. Почему я хочу рассказать об этой торговой точке? Это было рабочее место многих русских (израильских) эмигрантов. Для людей без документов, без денег это был выход — хозяева магазинов снабжали их товаром, оставалось только продать его. Самой большой популярностью пользовались полотенца, не знаю почему. Полотенцами торговали почти все русские выходящие на рынок. Не думаю, что это предприятие было очень выгодным — сколько нужно полотенец в быту, к тому же они служат достаточно долго, это же не туалетная бумага например (кстати, этот товар на рынке не продавался). Позже торговцы обрели документы и работу, на рынке стали продавать в основном чёрные, а потом и рынок исчез, но как память о нём алюминиевый чайник до сих пор лежит в нашей кладовой.