Читать «Стоящие на краю» онлайн - страница 89

— Нет, но… одно нарушение не даёт права на второе. Или…

Демьян призвал всю силу воли, чтобы заткнуться. Потому что Архипов, чёрт возьми, прав, а он, Демьян, не успевает думать, его тянет во все стороны. У Дарси есть право знать правду, но эта правда причинит ей немыслимую боль. Как сказать такое? Напичкать её душу страхом, поставить перед страшным выбором — знать или не знать, делать тест или нет.

Архипов изучал Демьяна, смотрел долго и пристально, но глаза его были пустыми.

— Посмотри-ка на меня, Демьян Ерёмин! Хорошо тебя тряхнуло или ещё наподдать? Наглость твоя вроде как поблёкла, и это радует. О чём ты сейчас думаешь?

— О том, что зря вы настроены на плохое. Шансы пятьдесят на пятьдесят, а вы готовитесь к болезни. Вы ведь поэтому не хотите, чтобы Дарси вышла замуж…

— Я не хочу, чтобы она вышла замуж за твоего брата

— За мужчину, которого она любит. — Демьян поморщился на этих словах.

— Да-да, именно за него! — Архипов насмешливо поджал губы. — В такой ситуации слабым не место. Он не выдюжит, сорвётся и причинит Дарси боль.

— Вы не хотите, чтобы Дарси вышла замуж и завела детей. Именно поэтому надо сказать ей правду, а не обманывать, подсовывая ей меня. Если захочет, она сделает тест. Но зачем преждевременно готовиться к поражению?

— А ты веришь в счастливый конец? — Губы Архипова выделялись на лице тонкой белой линией, глаза запали. Насмешка в его голосе разила сквозной горечью. — Скажи-ка мне, Демьян, какой счастливый конец ты видел в своей жизни? То, что мать использовала тебя для шантажа? То, что отец пытался забить тебя до смерти?

— Речь не обо мне и не о превратностях судьбы, а о простой математике. Пятьдесят на пятьдесят — это неплохо, могло быть хуже. Дарси светлый человек, она заслуживает лучшего, и будем надеяться, что судьба её не обидит.

Архипов брезгливо повёл плечами. Печаль его взгляда сменилась презрением.

— Ошибся я в тебе, что ли? Ты казался непробиваемым, а тут вдруг расчувствовался, завёл бабские песни типа «Дарси дышит любовью» и «судьба её не обидит». Мне нужен трезвый помощник, а не сопля, как твой брат. Возьми себя в руки! Назад уже не открутить. Ты любишь жить на краю? Вот и живи! Найди свои яйца и веди себя как мужик! А к плохому исходу я готов потому, что, когда мы узнали диагноз Тамары, сразу проверили Дарси. Два раза проверили, чтобы наверняка. Знаешь, какой результат? Плохой. Судьба её обидела, плевать ей на светлого человека. Дарси заболеет, и очень скоро, так что никаких свадеб с твоим братом и уж точно никаких детей.

Архипов отвернулся. Он сглатывал, кадык резко дёргался, но наружу не вырывалось ни одного звука. Его лицо бледным пятном выделялось на тёмном фоне кресла. Из него ушли все цвета, даже глаза посветлели. В них дымка, неизмеримая глубина горя. Вот она, правда Архипова, его самый большой секрет: в нём только горе, ничего больше. Разбухает тестом, ломится наружу. Всё остальное в его жизни наносное, потому что он переполнен горем, и не осталось места.

— Ты и сам мог догадаться, что всё дело в Дарси, — продолжил он резко, будто обвинял Демьяна. — Факты были в твоих руках. Болеют многие, но прятаться и инсценировать смерть — это слишком уж радикально. На такое идут с одной целью — защитить любимого человека. Тамара хотела подарить дочери двадцать лет счастливой, безоблачной жизни. Поэтому она исчезла, чтобы никто, а особенно Дарси, не задался вопросами о её болезни. В нашем окружении много медиков, а также тех, кто любит копаться в чужих секретах. Вот Тамара и не хотела рисковать. Она бросила дочь из-за любви к ней и жила фотографиями и моими рассказами. А я ради Дарси… Давай, обвиняй меня! Дескать, я встревал в её жизнь, манипулировал… Мне по хрен. Я дал дочери всё, что мог. Так, как мог. Так, как любовь диктовала, а любовь — она, знаешь ли, не обязана быть правильной и честной. Она действует за тебя, твоими руками. Что материнская, что отцовская любовь, что мужчины к женщине, всё одно — высшая сила. И высшая слабость тоже.