Читать «Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений» онлайн - страница 88

32

Георгий Адамович, «Стихи», Последние Новости, 1936, 13 февраля, с. 2.

33

Н., «Антология русской поэзии», Меч, 1937, № 34 (170), 5 сентября, с. 7. В Мече Лихачев задержался дольше Барта — он печатался там до конца 1936 года. Но выступив 12 декабря 1936 г. с докладом о том, «Что такое настоящая литература», он «взял на себя неблагодарную миссию развенчания признанных обществом варшавских поэтов» (и, в частности, подверг нападкам Е. Вадимова и Г. Соргонина). См.: «Доклад В. С. Чихачева», Меч, 1936, № 51,20 декабря, с. 7. В 1939 г. в своем обзоре эмигрантской русской поэзии, в значительной степени написанном под влиянием разговоров с Гомолицким, Барта выделил польский литературный критик Юзеф Чехович. См.: Józef Czechowicz, «Muza wygnańców», Pion. Tygodnik literacko-spoleczny (Warszawa), Rok VII, nr. 3 (276), 22 stycznia 1939 roku, s. 4.

34

При перечислении участников литературной части вечера в статье говорилось: «С. Барт, отрывки из поэмы которого „Письмена“ прочел Г. В. Семенов». См.: «Вечер Литературного Содружества», Меч, 1937, № 11, 21 марта, с. 7.

35

Wiktor Skrunda, «Echa „gniewnych jambów“ w poemacie Lwa Gomolickiego „Warszawa“ (1934)», Studia Rossica. XI. Puszkiniana. Literatura rosyjska dawna i no a. Leksyka i leksykografia. Paremiologia i paremiografia. Pod red. Wiktora Skrundy i Wandy Zmarzer (Warszawa, 2000), s. 187–197; Л. С. Флейшман, «Пушкин в русской Варшаве», Пушкин и культура русского зарубежья. Международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения. 1–3 июля 1999 г. (Москва: Русский Путь, 2000), с. 109–143.

36

Л., «Вечер Литературного Содружества», Меч, 1936, № 8,23 февраля., с. 6.

37

В отзыве о литературных материалах, помещенных в июльском выпуске Русских Записок 1939 г., Г. Адамович писал:

С. Барт, поэт, живущий в Варшаве, мало у нас известный, очень своеобразный и «трудный», представлен двумя стихотворениями — а по двум стихотворениям судить о нем нельзя. Что стихи не пусты, почувствует, вероятно, всякий. Но кто хотел бы уловить музыку того «высокого косноязычья», которым Барт одержим, должен прочесть его сборники. О последнем из них — «Ворошители соломы» — надеюсь вскоре поговорить.

— Георгий Адамович, «Литература в „Русских Записках“», Последние Новости, 1939, 3 августа, с. 3. Намерение свое Адамовичу осуществить не пришлось.

Более суровой была оценка В. В. Богдановича, видного русского церковного деятеля в Вильно, заявлявшего в своем суммарном газетном отклике на все четыре варшавские книги Барта:

Не лучше ли было бы из четырех-пяти книжек сделать одну, но такую, где всё было бы понятно, если не уму, то хотя бы чувству читателя, а то наряду с очень хорошими стихами встречаешь и странные по форме, и еще более темные по содержанию. <…>

Нет веры, нет огня, нет истинного вдохновенья; подъема. В «тусклом сознании» лишь мутные образы, «сердце каменно молчит», а «протест» против потерянного рая выражается лишь в «ворошении» стихотворной соломы и странных словесных выходках.