Читать «Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений» онлайн - страница 5

С каждым днем твой приход чудесней, Цветами говоришь: внемли! Тихие песельники земли Поют молчаливые песни. Я внемлю. И губы бескровно В ласковых стынут лепестках. А над гробом они любовно Убаюкают скорбный прах.

31. «Сегодня днем в оранжерее…»

Сегодня днем в оранжерее Я, утомленный, задремал. И подошла ко мне лилея И тихий голос прошептал: — Вновь жизни сну ты улыбнешься, Час обновленья недалек, И будешь мой, ко мне вернешься, Покорный чарам — мотылек!

32. «De profundis — из органа…»

De profundis — из органа — Сатана восстал и мечет, Мечет звуки из органа — De profundis — Сатана. Глухо шепчет у порога Чья-то темная тревога. Чью-то темную тревогу Звуки мощные разят. Глас молитвы, глас смиренный… И надменной воли глас: — Смертной мысли обольщенья Вам простятся ль в грозный час? — Брызжут звуки, стонут, тонут В гуле веерного свода. И высоко, так высоко — Выше, выше — тишина.

33. «Может слово быть еще тише…»

Может слово быть еще тише. Может быть прозрачней шаг. Мы пройдем к церковной нише — Легче шаг, и слово тише! Уж подъемлют грозный стяг. Идут. Склонись! На этих лицах Вопль крови застыл… и ночь, Вся в зарницах-огневицах, Вся в шуршащих черных птицах… Легче! Тише! Мыслям — ночь.

34. «Со мною только скорбь моя…»

Со мною только скорбь моя. Оснежилась зима. В полях бело. В лесу хвоя Бела, грустна, нема. Лишь утро, — воронье кряхтит, Кляня мою печаль. А к ночи всё звенит, звенит Тоскующая даль.

35. «Веселье каждому доступно…»

Веселье каждому доступно… Труба колышет балаган. У кассы — зла и неподкупна Сидит ворчливая Сюзанн. Уж ноги стройные ажурно Обув, капризная Мюзетт, Нахмуря брови, свой пурпурный Шнурует с блестками корсет. При ней Пьеро… Как сердце бьется… Мюзетт, Мюзетт, как он влюблен! Но денег нет… и он смеется, И он всё более смешон.

36. «У смерти моей голубые глаза…»

У смерти моей голубые глаза И странные нежные речи. У смерти моей золотая коса И детские робкие плечи. Темнеет. На травы ложится роса. Стихаю для трепетной встречи. И вижу я снова таинственный пруд, В дни жуткого детства знакомый, — И гаснет бессильно домашний уют В зазывах нездешней истомы.

37. «Как в этот танец не поверить!..»

Как в этот танец не поверить! Ее огнем не запылать?.. Три ночи плакал я… Три ночи Томили сны меня. В пунцовой мгле, где розы жар, — Мне снилась окрыленность ног… В пунцовой мгле, где розы жар, — Я жизнью танца жил. Кто боль свою, как сказку, любит? Кто любит сказки стройных ног?.. Три ночи плакал я, три ночи — В пунцовой душной мгле.