Читать «Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений» онлайн - страница 34

9. «Душа мечта, а тело — бредни…»

Душа мечта, а тело — бредни… Но мясо есть. Но мясо есть Привычны мы, придя с обедни, Обеда соблюдая честь. Мясная честь — до гильотины, До женских бедер… Обождешь Еще недельку в карантине И примешь всё. И всё поймешь. Мясная мудрость… Что за блюдо? И что сереет за столом? Не что, а кто — мясное чудо — Анатом с вилкой и ножом. И всё же ветер забиякой Весь день, всю ночь горазд трубить, Забыв про козни Пастернака, Что есть душа, что надо жить.

10. «Не элевзинский мир подземный…»

Не элевзинский мир подземный, Где в темноте так ярок свет, Не грозный, ноуменально темный, Непостигаемый завет, А просто Бог. И просто тело. Земля. Трава. Небесный свод. О, вечный сердца оголтелый, Паденью равный перелет. Есть простота для тех, кто тайну Пока отставил в уголок, Вкушая каждый день пристойный Пшеничный кованный паек. И неизбывна власть канона: Лишь поищи — и обретешь Для мира внешнего законы И для себя святую ложь.

11. «Любовию жива планета…»

Любовию жива планета, Комете хвост длиннейший дан, Тебе нежнейшей — триолеты, А мне подлейшему — стакан. Стакан вина во имя боен Испью. Смешаю кровь с вином. Я, всё равно, в себе раздвоен, Я, всё равно, живу скотом. Но мне испить и крови чистой За хвост длиннейший, за любовь. Кружит планета без корысти. Мы с пользой проливаем кровь. Быть может, в мире всё случайно: И кровь, и солнце, и снега, И правда лжи, и тайна тайны, И ты, блудливая тоска.

1934

ВОРОШИТЕЛИ СОЛОМЫ

ПЯТАЯ КНИГА СТИХОВ

ВАРШАВА. MCMXXXIX

188. «Пространства. Медленная оттепель моя…»

Пространства. Медленная оттепель моя. Над томом том — в снопах наметанные громы. Со мной, во мне — о, ворошители соломы, Воронья, ведовская, вещая семья. Шуршат. И тощие ладони вознесли. И точно — хлыст, и точно — свист, и ждут ответа Отметы дней — на дыбе в ночь воздеты. Какие отсветы в сферической пыли! Какая дань… Непостижимым тем властям… Кто верит, кто вопит, кто тайно внемлет И тот, кто в рукава вбирает время И всё бредет и бредит по ночам.

189. «Ее лицо… Встает высокий час…»

Ее лицо… Встает высокий час. На водах города построят. Ее лицо… Так ветр идет на нас Грозой молитвенного строя. Так падает созревший плод В пустыню зрелого покоя. Народ снует всех заговоров нить. Ее лицо — как день церковный. Ее лицо — как взвихренное слово, И я встаю, пытаясь говорить… Но как сказать? Медлительная вечность: Мой день бессонной дыбою в висках, Мой день — огромных дней предтеча — Грядет в созвездиях, в ночах.