Читать «Стихотворения, включавшиеся автором в прижизненные сборники» онлайн - страница 20

С очками синими и в меховой шинели?

3

И встретились они, и поняли без слов, Пока слова текли обычной чередою,

Что бремя прожитых бессмысленно годов Меж ними бездною лежало роковою.

О, никогда еще потраченные дни Среди чужих людей, в тоске уединенья,

С такою ясностью не вспомнили они, Как в это краткое и горькое мгновенье!

Недаром злая жизнь их гнула до земли, Забрасывая их слоями грязи, пыли…

Заботы на лице морщинами легли, И думы серебром их головы покрыли!

И поняли они, что жалки их мечты, Что под туманами осеннего ненастья

Они - поблекшие и поздние цветы - Не возродятся вновь для солнца и для счастья!

И вот, рука в руке и взоры опустив, Они стоят в толпе, боясь прервать молчанье…

И в глубь минувшего, в сердечный их архив Уже уходит прочь еще воспоминанье!

Ему припомнилась та мерзлая скамья, Где ждал он поезда в волнении томящем,

Она же думала, тревогу затая: "Как было хорошо, когда в вагоне я

Смеялась от души над пассажиром спящим!" Начало 1870-х годов

МОЛЕНИЕ О ЧАШЕ

В саду Гефсиманском стоял Он один,

Предсмертною мукой томимый. Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой

Молился страдающий Сын.

"Когда то возможно, Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,

Однако да сбудется воля Твоя…" И шел Он к апостолам с думой тревожной,

Но, скованы тяжкой дремой, Апостолы спали под тенью оливы,

И тихо сказал Он им: "Как не могли вы Единого часа побдети со Мной?

Молитесь! Плоть немощна ваша!.."

И шел Он молиться опять: "Но если не может Меня миновать -

Не пить чтоб ее - эта чаша, Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!" И вновь

Объял Его ужас смертельный, И пот Его падал на землю как кровь,

И ждал Он в тоске беспредельной. И снова к апостолам Он подходил,

Но спали апостолы сном непробудным, И те же слова Он Отцу говорил,

И пал на лицо, и скорбел, и тужил,

Смущаясь в борении трудном!..

О, если б я мог В саду Гефсиманском явиться с мольбами,

И видеть следы от Божественных ног,

И жгучими плакать слезами!

О, если б я мог

Упасть на холодный песок

И землю лобзать ту святую, Где так одиноко страдала любовь,

Где пот от лица Его падал как кровь,

Где чашу Он ждал роковую!

О, если б в ту ночь кто-нибудь,

В ту страшную ночь искупленья, Страдальцу в изнывшую грудь

Влил слово одно утешенья! Но было все тихо во мраке ночном,

Но спали апостолы тягостным сном,

Забыв, что грозит им невзгода; И в сад Гефсиманский с дрекольем, с мечом,

Влекомы Иудой, входили тайком

Несметные сонмы народа!

1868

ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Кончалось лето. Астры отцветали… Под гнетом жгучей, тягостной печали

Я сел на старую скамью, А листья надо мной, склоняяся, шептали

Мне повесть грустную свою. "Давно ли мы цвели под знойным блеском лета,

И вот уж осень нам грозит,

Не много дней тепла и света

Судьба гнетущая сулит.

Но что ж, пускай холодными руками

Зима охватит скоро нас, Мы счастливы теперь, под этими лучами,

Нам жизнь милей в прощальный час. Смотри, как золотом облит наш парк печальный,

Как радостно цветы в последний раз блестят,

Смотри, как пышно-погребально

Горит над рощами закат! Мы знаем, что, как сон, ненастье пронесется,