Читать «Стихотворения, включавшиеся автором в прижизненные сборники» онлайн - страница 17

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ О СЕВАСТОПОЛЕ

Не веселую, братцы, вам песню спою,

Не могучую песню победы, Что певали отцы в Бородинском бою,

Что певали в Очакове деды. Я спою вам о том, как от южных полей

Поднималося облако пыли, Как сходили враги без числа с кораблей

И пришли к нам, и нас победили. А и так победили, что долго потом

Не совались к нам с дерзким вопросом, А и так победили, что с кислым лицом

И с разбитым отчалили носом. Я спою, как, покинув и дом и семью,

Шел в дружину помещик богатый, Как мужик, обнимая бабенку свою,

Выходил ополченцем из хаты. Я спою, как росла богатырская рать,

Шли бойцы из железа и стали, И как знали они, что идут умирать,

И как свято они умирали! Как красавицы наши сиделками шли

К безотрадному их изголовью, Как за каждый клочок нашей русской земли

Нам платили враги своей кровью; Как под грохот гранат, как сквозь пламя и дым,

Под немолчные, тяжкие стоны Выходили редуты один за другим,

Грозной тенью росли бастионы; И одиннадцать месяцев длилась резня,

И одиннадцать месяцев целых Чудотворная крепость, Россию храня,

Хоронила сынов ее смелых… Пусть не радостна песня, что вам я пою,

Да не хуже той песни победы, Что певали отцы в Бородинском бою,

Что певали в Очакове деды.

1869

НИОБЕЯ

(Заимствовано из "Метаморфоз" Овидия) Над трупами милых своих сыновей

Стояла в слезах Ниобея. Лицо у ней мрамора было белей,

И губы шептали, бледнея: "Насыться, Латона, печалью моей,

Умеешь ты мстить за обиду! Не ты ли прислала мне гневных детей:

И Феба, и дочь Артемиду? Их семеро было вчера у меня,

Могучих сынов Амфиона, Сегодня… О, лучше б не видеть мне дня…

Насыться, насыться, Латона! Мой первенец милый, Йемен молодой,

На бурном коне проносился И вдруг, пораженный незримой стрелой,

С коня бездыханен свалился. То видя, исполнился страхом Сипил,

И в бегстве искал он спасенья, Но бог беспощадный его поразил,

Бегущего с поля мученья. И третий мой сын, незабвенный Тантал,

Могучему деду подобный Не именем только, но силой,- он пал,

Стрелою настигнутый злобной. С ним вместе погиб дорогой мой Файдим,

Напрасно ища меня взором; Как дубы высокие, пали за ним

И Дамасихтон с Алфенором. Один оставался лишь Илионей,

Прекрасный, любимый, счастливый, Как бог, красотою волшебной своей

Пленявший родимые Фивы. Как сильно хотелося отроку жить,

Как, полон неведомой муки, Он начал богов о пощаде молить,

Он поднял бессильные руки… Мольба его так непритворна была,

Что сжалился бог лучезарный… Но поздно! Летит роковая стрела,

Стрелы не воротишь коварной, И тихая смерть, словно сон среди дня,

Закрыла прелестные очи… Их семеро было вчера у меня…

О, длиться б всегда этой ночи! Как жадно, Латона, ждала ты зари,

Чтоб тяжкие видеть утраты… А все же и ныне, богиня, смотри:

Меня победить не могла ты! А все же к презренным твоим алтарям

Не придут венчанные жены, Не будет куриться на них фимиам

Во славу богини Латоны! Вы, боги, всесильны над нашей судьбой,

Бороться не можем мы с вами: Вы нас побиваете камнем, стрелой,

Болезнями или громами… Но если в беде, в униженьи тупом

Мы силу души сохранили, Но если мы, павши, проклятья вам шлем,