Читать «Стихи. Поэмы.» онлайн - страница 9

День морозный, чистый, парный.

Мы стоим, четыре парня,-

в полушубках, кровь с огнем,

как их шуткой

шуганем!

Ой, испугу!

Ой, в избушку,

как из пушки, во весь дух:

- Ух!..

А одна в дверях задержится,

за приступочку подержится

и в соседа со смешком

кинет

кругленьким снежком!

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

КРОНЫ И КОРНИ

Несли не хоронить,

Несли короновать.

Седее, чем гранит,

Как бронза - красноват,

Дымясь локомотивом,

Художник жил,

лохмат,

Ему лопаты были

Божественней лампад!

Его сирень томилась...

Как звездопад,

в поту,

Его спина дымилась

Буханкой на поду!..

Зияет дом его.

Пустые этажи.

На даче никого.

В России - ни души.

Художники уходят

Без шапок,

будто в храм,

В гудящие угодья

К березам и дубам.

Побеги их - победы.

Уход их - как восход

К полянам и планетам

От ложных позолот.

Леса роняют кроны.

Но мощно над землей

Ворочаются корни

Корявой пятерней.

1960

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ЛОБНАЯ БАЛЛАДА

Их величеством поразвлечься

прет народ от Коломн и Клязьм.

"Их любовница —

контрразведчица

англо-шведско-немецко-греческая..."

Казнь!

Царь страшон: точно кляча, тощий,

почерневший, как антрацит.

По лицу проносятся очи,

как буксующий мотоцикл.

И когда голова с топорика

подкатилась к носкам ботфорт,

он берет ее

над топою,

точно репу с красной ботвой!

Пальцы в щеки впились, как клещи,

переносицею хрустя,

кровь из горла на брюки хлещет.

Он целует ее в уста.

Только Красная площадь ахнет,

тихим стоном оглушена:

"А-а-анхен!.."

Отвечает ему она:

Царь застыл — смурной, малохольный,

царь взглянул с такой меланхолией,

что присел заграничный гость,

будто вбитый по шляпку гвоздь.

1961

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

* * *

Б. Ахмадулиной

Нас много. Нас может быть четверо.

Несемся в машине как черти.

Оранжеволоса шоферша.

И куртка по локоть - для форса.

Ах, Белка, лихач катастрофный,

нездешняя ангел на вид,

хорош твой фарфоровый профиль,

как белая лампа горит!

В аду в сковородки долдонят

и вышлют к воротам патруль,

когда на предельном спидометре

ты куришь, отбросивши руль.

Люблю, когда выжав педаль,

хрустально, как тексты в хорале,

ты скажешь: "Какая печаль!

права у меня отобрали...

Понимаешь, пришили превышение

скорости в возбужденном состоянии.

А шла я вроде нормально..."

Не порть себе, Белочка, печень.

Сержант нас, конечно, мудрей,

но нет твоей скорости певчей

в коробке его скоростей.

Обязанности поэта

не знать километроминут,

брать звуки со скоростью света,

как ангелы в небе поют.

За эти года световые

пускай мы исчезнем, лучась,

пусть некому приз получать.

Мы выжали скорость впервые.

Жми, Белка, божественный кореш!

И пусть не собрать нам костей.

Да здравствует певчая скорость,

убийственнейшая из скоростей!

Что нам впереди предначертано?

Нас мало. Нас может быть четверо.

Мы мчимся -

а ты божество!

И все-таки нас большинство.

1964

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ПРОЩАНИЕ С ПОЛИТЕХНИЧЕСКИМ

Большой аудитории посвящаю

В Политехнический!

В Политехнический!

По снегу фары шипят яичницей.

Милиционеры свистят панически.

Кому там хнычется?!