Читать «Старый Петербург: Адмиралтейский остров: Сад трудящихся» онлайн - страница 29

Эти статуи, эти барельефы делались выдающимися скульпторами того времени: Щедриным, Пименовым, Теребеневым, Демут-Малиновским, которые считаются бесспорно лучшим украшением русского искусства. И вот в то время, как постройка Адмиралтейства была закончена, приступили к перестройке Исаакиевского собора; богослужение в нем прекратилось надолго, оно продолжалось в особо устроенной пристройке, но и там было признано неудобным. Духовенство перестраивающегося Исаакиевского собора, конечно, не желало лишиться всех доходов, связанных с церковными службами, и пыталось обосноваться в церкви Сената, но духовенству этой последней церкви было вовсе не по нутру такое совместительство и конкуренция, и сенатское начальство воспротивилось служению Исаакиевского причта. Тогда было решено отправлять временное богослужение в здании Адмиралтейства, где и устроили церковь. И в левом углу главного фасада была устроена церковь, строилась она поспешно, и главный алтарь во имя святого Спиридона Тримифунтского, память его падала на день рождения императора, была освящена 12 декабря 1821 года. Вплоть до освящения Исаакиевского собора, до 30 мая 1858 года, причт этого собора служил в этой адмиралтейской церкви, которая затем была поставлена во главу образованного специально для этой церкви прихода морских чинов в С.-Петербурге. Когда церковь только что устроилась, поднялся вопрос, как же быть с мифологическими статуями — ведь они оскорбляют православную церковь. Адмиралтейский архитектор того времени, Гомзин, предложил вместо статуй Марта, Апреля и Мая поставить Веру (с крестом по средине фронтона), Надежду и Любовь; вместо мужской и женской статуй рек — святого Иону и Марию Магдалину, вместо барельефа во фронтоне — сюжет из священной истории или всевидящее око — но, к счастью, этот проект не удостоился утверждения, и статуи месяцев продолжали украшать христианскую церковь. Прошло 37 лет, церковь из временно заменяющей Исаакиевский собор превратилась в постоянную церковь морского прихода, а языческие статуи, полинявшие, оббитые от времени, непогоды, все еще стояли на фронтоне, и главный морской священник Василий Кутневич вошел со всеподданнейшим ходатайством об уничтожении соблазна для православных христиан. Царь согласился на это ходатайство, и соответствующее морское начальство утвердило расход в 45 р. 30 к. на снятие 12 статуй месяцев над четырьмя фронтонами, 6 у подъездов и 4 у павильонов со стороны Невы. Статуи сняли, разбили, и «оставшийся от статуй материал — железные скобы, пироны, пудожский камень — продали за 24р. 35 коп. Таким образом, собственно говоря, на снятие статуй истратили всего-навсего 20 р. 95 коп, Конечно, это было экономнее, чем затрата в 12.000 р. — такую сумму пришлось бы употребить, если бы вздумали ремонтировать эти 22 статуи; ну, а то, что исчезли шедевры русского искусства, то стоило ли об этом думать, особливо когда дело шло «о благолепии церкви»... Эти ревнители благолепия покушались на большую порчу Адмиралтейства, в 1894 году предполагалось соорудить металлический купол над церковью, — к счастью, все-таки нашлось столько здравого смысла, чтобы в здание чистого Empire не внести луковицу будто бы «русско-византийского» стиля... Но если на такой вандализм en gros не решались, то в мелочах испорчено много: кроме уничтожения статуй, надо отметить позолоту украшений на гранитных наличниках при входе в церковь — золотить гранит, до этого действительно нужно додуматься!..