Читать «Старый Петербург: Адмиралтейский остров: Сад трудящихся» онлайн - страница 101

Вышеозначенные травы и коренья, при присутствии презуса и асессоров, свидетельствовали штаб и полковые лекари и по свидетельству сказали и подписали, что - де во оных травах и кореньях и в прочем во всем, кроме пользы от разных болезней, никакова худа и порчи и погублению человеческому не касается, понеже-де оное употребляется в лекарстве к пользе человеческой от разных болезней».

И на криксрехте приговорили солдата Краскова — «хотя-де в военном артикуле напечатано: ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей, оной но состоянию дел, в жестоком заключении и в железах, гоняются шпиц-рутеном или наказан сожжен имеет быть», но в толковании того артикула пояснено: «наказание сожжением есть обыкновенная казнь чернокнижца, ежели он своим чародейством вред кому учинил или, действительно, с диаволом обязательство имеет. А ежели он чародейством своим никому никакого вреда не учинил и обязательства с сатаною никаково не имеет, то надлежит, по изобретению дела, того другими высокопомянутыми наказаниями и притом церковным публичным покаянием, а посему означенного Краскова прогнать шпиц-рутеном через баталион шесть раз и послать в Святейший Правительствующий Синод».

Прогнали Краскова через батальон шесть раз, — ничего, отставной солдат вынес наказание и был доставлен в Синод, где вторую сентенцию учинили: «непотребные присланные с ним письма и жеребейки сжечь, чтоб впредь таковые непотребства в простонародствии ни от кого употребляться и размножатся не могли, а Краскова послать Его Императорского Величества при указе церкви Успения Богородицы к обер протопопу Степану Ярмарковскому на публичное покаяние». Получив указ обер-протопоп распорядился широко оповестить свою паству о предстоящем публичном покаянии, и маленькая деревянная церковь Успения Пресвятыя Богородицы, настоящее народное название «Николы на Мокрушах», — место это было низкое, при каждом морском ветре заливаемое Невой — была битком набита, прихожане толпились даже в ограде. А посреди церкви, понурив голову, окруженный еще стражею, стоял на коленях Иван Краснов. Отошли часы. Из алтаря вышел дьякон и, громогласно на всю церковь прочитав указ Синода, прибавил, указывая на Краскова: «И ныне он, Красков, ту свою вину исповедуя, приносит покаяние и просит от всемилостивого Бога отпущения. Того ради, извольте вси православнии, слышав оное его покаяние, от таких и подобных тому причин остерегаться, а о нем, кающемся, дабы сподобился он от Господа Бога прияти прощение, помолитеся».

После этого слова дьякона Красков подошел к амвону, сделал три земные поклона и, обратившись лицом к народу, повторял за дьяконом следующие слова: «Я, нижайший и всех грешнейший раб, пред Господом Богом и пред вами, православными христианами, за предъявленное мое сокрушение, со сокрушением сердца, и со осуждением того греха прошу прощения пред всеми и молю ради человеколюбия вашего помолитеся о мне грешном, чтобы оный мой грех от Господа Бога мне оставился в жизни сей и в будущем веце. Аминь».