Читать «Старое вино «Легенды Архары»» онлайн - страница 180

Я застегнул штормовку. Меня знобило. Холодели руки. Я шёл, глядя под ноги на кроссовки в красноватой тульской пыли.

Чувствовал, как при каждом шаге у меня подрагивали и брюзгли щёки и сухой горячий язык скоблил нёбо.

Теперь, со стороны, толпа, на которую я поглядывал искоса, пугала меня.

Лица, только что источавшие ласку, мертвенно застыли, а глаза с братскими слезами превратились в порожние глазницы, белели вывернутыми белками, как у слепцов, сверкали влажными хрусталиками.

Зато очи нарисованного Спаса, наоборот, стали мучить меня ещё сильнее, будто они вобрали в себя пропавшую в глазах людей доброту, и прожигали меня насквозь.

Милиция остановила демонстрантов на перекрёстке. В ожидании дальнейшего движения я присел на цоколь Краснопресненского универмага.

Отсюда, с небольшого возвышения, хорошо был виден первый ряд сцепившихся локтями вожаков. В центре – гордый, отчаянный Варламов.

Цепочка милиции расступилась, люди устрашающе радостно двинулись по своей надобности, а я остался сидеть на тёплом железе, привалившись плечом к телефонной будке.

Я утомился, и мне было хорошо, как начинающему бродяге, дремать на пригреве и ничего не желать.

Я чувствовал, как горе выдавливало меня на свободу, вышибало из прежней жизни в неизвестность.

Спустя некоторое время я всё-таки поднялся и добрёл до Белого дома.

Митинг уже начался.

Под старой липой Варламов говорил в микрофон, глотая слова, так энергично и образно, что было не всегда понятно.

Тончайший эстет-экстрасенс открывался в нём в такие минуты, художник-перформансист, из самой жизни лепивший образы. Никакой режиссёр, даже с помощью ста самых лучших актёров, не смог бы сделать с людьми то, что делал Варламов с толпой.

Стоя в поле облучения варламовского гения, постаревший и бледный, я чувствовал, как горячим яростным огнём мести сейчас Варламов окончательно сожжёт оставшиеся крохи моей природной сущности, а из праха вылепит другого человека.

Я отупел от жимков ваятеля. Захлопнулась болящая душа, самоспасаясь.

Я выбрался из толпы. С Пресни, вися на засаленных поручнях метро, кое-как доехал до «Ботанического сада».

Сразу из павильона грудью пошёл на деревья, на клумбу, почти побежал по траве, будто опять по требованию желудка, – прямиком к золотому шишаку над липами, к пенопластово-белым стенам церкви Ризоположения. Слепящий жар отражался от белёных стен храма. За распахнутыми дубовыми дверями в темноте трепетали огоньки свечей. Нищие сидели в тени на лавочке.

Денег наскрёб в карманах только на самую дешёвую свечу – всё сгорело в бардачке «шестёрки».

Я встал посреди церкви и повёл глазами по иконам.

Иисус как бы поманил и поощрительно кивнул.

Я виновато улыбнулся в ответ и стал просить прощения за то, что едва не отдал душу русскому лешему…

46

Хорошо, крепко спал весь остаток дня и свежий пробудился на диване в своём кабинете.

Встал – в майке навыпуск, в длинных трусах – и подошёл к белой эмалевой раме окна без всяких занавесок.

С пятнадцатого этажа открывались сразу три московские погоды. Справа, по проспекту Мира, шёл розовый закатный дождь. Севернее тучи валили, будто Гольфстрим вскипел, и оттуда небесный расторопный прораб спешно перегонял стройматериалы. А на западе, между коробками Отрадного, уже вспыхивала малиновым семафором предночная гроза.